Святой и грешница. Ульрике Швайкерт
и научилась вести себя так, чтобы не вызывать гнев хозяйки, с легкостью дающей волю своим рукам – в ярости ей ничего не стоило схватить ремень или кнут. Другие виды наказаний заключались в том, что девушки лишались еды или должны были ночью спать на полу без одеяла. Однако Эльза была настолько практична, что не налагала такое наказание в морозные зимние ночи. Какая ей польза от простуженной шлюхи?
Рыцарь Филипп фон Танн, лишивший Элизабет невинности, снова и снова приходил к ней, когда бывал в городе. Иной раз, насытившись ею, он еще долго сидел с ней, попивая вино, и рассказывал о своих трудностях с многочисленными кредиторами, о ссорах в семье и о замке, в котором вырос.
– Только не думай, что я, как наивная девчонка, тоскую по старым стенам замка Майнунген, – сказал он однажды вечером.
Элизабет надела рубашку и села возле него с вином.
– Почему вы покинули замок? Разве вы не сможете туда вернуться, когда почувствуете, куда зовет вас сердце? – Девушка тяжело вздохнула: если бы она только знала, о чем тоскует ее сердце! Она бы ни секунды не сомневалась.
Филипп засмеялся и, обняв ее, поцеловал в шею. Элизабет не отпрянула.
– Ты такой невинный ягненок. Я не могу вернуться назад, потому что у нас предательски отняли замок и город.
Элизабет удивленно посмотрела на него.
– Что? И вы знаете, кто это сделал? В нашем государстве бесчестные рыцари объединяются с разбойниками с большой дороги, чтобы нападать на торговцев и дворян. Разве вы не можете попросить о помощи епископа?
Молодой человек икнул и поцеловал ее еще раз.
– Как в это заведение попала такая наивная душа? – воскликнул он. – Самый главный разбойник это наш епископ, а его подельники с большой дороги – рыцари фон Тюнген и фон Кастель, а также графья фон Генеберг и фон Вертгейм.
– Епископ выгнал вас из вашего замка?
– Да, но не из нашего родового поместья, – добавил дворянин. – Три замка над Даном все еще принадлежат семье. У нас также есть все права на замок Майнунген. Если бы епископ придерживался хотя бы одного из своих соглашений, жители Майнунгена не приняли бы решение прекратить ему подчиняться! Епископ фон Брунн обвинил нас в том, что мы незаконно отняли у него город. Мы, господа фон Танн, дворяне старейшего франконского рода! Мой предок еще при Фридрихе Барбароссе служил гофмейстером, и вот приходит епископ, родом из убогой эльзасской семьи, и заявляет, что мы отняли у него замок и город! При этом он заложил основную часть епископства и разбазарил деньги на охоту и банкеты. Он даже не выплатил проценты. И как он впредь может требовать повиновения?
С каждым предложением его голос становился все громче. От волнения краска ударила ему в лицо. Элизабет не знала, что сказать. Как она могла решить, кто прав? Может, причиной того, что Филипп так резко осуждал правителя Иоганна фон Брунна, была озлобленность? Девушка еще налила ему хорошего вина и села рядом.
– Как епископу это удалось, я имею в виду, как он отнял у вас замок?
– Ну