Джек Ричер, или Заставь меня. Ли Чайлд
ись в самом сердце огромного открытого пространства в десять тысяч акров, где единственным указанием на присутствие человека являлись железнодорожные пути, уходившие на восток; после вечернего поезда прошло пять часов, а до утреннего оставалось семь, так что они могли не опасаться любопытных глаз. На металлической поперечине над кабиной экскаватора были установлены четыре прожектора, совсем как на пикапах молодняка, и благодаря четырем лучам на земле образовался широкий круг яркого света. Так что они все прекрасно видели. Копать начали в загоне для свиней, где и без их участия постоянно кипела жизнь и что-то происходило. Каждая свинья весила двести фунтов, и у каждой было четыре ноги, топтавших и месивших землю. А значит, разобрать что-то с воздуха будет нереально, даже при помощи тепловизора. На экране сразу появится белое пятно из-за пара, поднимающегося от тел животных и куч дерьма.
Совершенно безопасное место.
Свиньи просто обожают копать, поэтому люди позаботились о том, чтобы яма получилась глубокой. Впрочем, с этим тоже не возникло проблем. Длинная рука экскаватора ритмично вгрызалась в землю, наполняя до краев семифутовый ковш; гидравлические поршни блестели в электрическом свете; двигатель собирал силы, потом издавал громкое рычание и замолкал на мгновение; кабина опускалась и поднималась, отбрасывая в сторону очередную порцию земли. Когда яма была готова, они отвели машину назад, развернули ее и при помощи переднего ковша стали толкать тело Кивера в сторону могилы. Ковш захватил его, перевернул, на тело налипли комья земли, и, в конце концов, оно перевалилось через край и упало на дно ямы, залитое электрическим сиянием.
Только одно пошло не по плану, и случилось это как раз в тот момент, когда тело Кивера упало в яму.
Вечерний поезд опоздал на пять часов. На следующее утро АМ-радиостанция сообщила, что из-за сломавшегося локомотива в ста милях к югу возникла пробка. Но, хороня Кивера, они этого не знали, только слышали печальный свист на далеком переезде, а потом, дружно повернувшись к путям, смотрели, как вдалеке проносится состав с освещенными вагонами, такой длинный, что казался бесконечным, точно эпизод из сна. Но, в конце концов, поезд промчался мимо, рельсы еще пару мгновений продолжали звенеть, ночь поглотила хвостовые огни, и они вернулись к своему занятию.
Примерно через двадцать миль севернее поезд сбросил скорость, через мгновение с шипением остановился, двери открылись, и на бетонную платформу перед элеватором размером с жилой дом вышел Джек Ричер. Слева от него находились еще четыре элеватора, каждый больше первого, а справа – огромное металлическое строение, ничуть не меньше ангара для самолетов. На равных расстояниях друг от друга стояли столбы с газовыми фонарями, окруженные лужицами желтого света, разгонявшего темноту. В ночном воздухе висел туман, похожий на легкий росчерк в календаре. Близился конец лета, и осень уже готовилась вступить в свои права.
Ричер стоял не шевелясь. Поезд у него за спиной ожил, двигатели натужно взвыли, заскрежетали, начали медленно набирать обороты, и под равномерный стук колес состав помчался прочь. Сильный поток воздуха мимолетно вцепился в одежду Ричера, но уже в следующее мгновение все успокоилось. Кроме Джека, на станции больше никто не вышел. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Маленький, тихий сельскохозяйственный городок не пользовался популярностью среди путешественников. Все, что требовалось пассажирам, находилось между последним элеватором и громадным металлическим сараем и представляло собой крошечное здание, внутри которого имелись билетная касса и зал ожидания, – стандартный железнодорожный вокзал, только похожий на детскую игрушку, оставленную между двумя сверкающими бочками с нефтью.
На вывеске, шедшей вдоль всего фасада здания вокзала, была написана причина, по которой Ричер сюда приехал: «Материнский Приют»[1]. Он увидел городок на карте и подумал, что это отличное название для железнодорожной станции. Видимо, пути проложили по древней тропе для фургонов, где давным-давно произошло какое-то событие. Возможно, из-за тряски на неровной дороге начались схватки у молодой беременной женщины, им пришлось остановиться, и они задержались на пару недель или даже месяцев. И кто-то вспомнил про это место много лет спустя. Например, потомок – что-то вроде семейной легенды. Кто знает, может, тут даже есть крошечный музей, занимающий одну комнату…
Или причина более печальная. Возможно, здесь похоронили женщину, слишком старую, чтобы продолжать путь. Тогда должна быть могила с надгробием.
В любом случае Ричер решил, что вполне может поискать ответы на эти вопросы. У него была куча свободного времени и некуда ехать, так что он без особых проблем мог сделать крюк. Вот почему Джек сошел с поезда – и, надо сказать, испытал разочарование, когда увидел совсем не то, что ожидал. Он представлял пару старых пыльных домиков, одинокий загон с лошадью, музей, расположившийся в одной комнате и работающий неполный день, и его хранителя, старика из ближайшего дома. Или надгробный камень, возможно, из мрамора, за кованой железной оградой.
Он совсем не рассчитывал увидеть громадную сельскохозяйственную инфраструктуру. А следовало бы. Зерно, железнодорожная
В оригинале