Хрущев. Смутьян в Кремле. Юрий Васильевич Емельянов
– в концентрации, и централизации, и специализации. Этот плюс мы теряем при территориальном управлении.
Есть отрасли хозяйства, которые не могут быть разъединены". Сомнения Первухина разделял Молотов. Решительно осудил предложения Хрущева и Ворошилов, заявивший: "У нас единое государство. В раздроблении видеть спасение – неправильно". Он призвал "изучить хорошенько, рискуем иначе". Предложил "не спешить" Сабуров. Зато предложения Хрущева поддержали Булганин, Брежнев, Беляев, Суслов, Фурцева, Шверник. Энергично поддержав Хрущева, Аристов заявил: "Мы даже не представляем, какие выгоды принесет эта перестройка!" Защищая свои предложения, Хрущев говорил: "В реорганизации я вижу не спад, а прилив крови".
Свои предложения Хрущев вынес на рассмотрение февральского (1957 г.) пленума ЦК КПСС. Джерри Хаф ставил вопрос: "Почему Хрущев решил бросить вызов своим оппонентам в феврале, но не захотел делать этого в декабре? Хотя наверняка ответить нельзя, но некоторые соображения кажутся уместными. К февралю волнения в странах-сателлитах (так в США было принято называть европейские социалистические страны. Прим. авт.) волнения были прекращены и перестали создавать опасную ситуацию. Обильный урожай на целине служил оправданием сельскохозяйственной программы Хрущева. Возможно, что решимость Хрущева действовать объяснялась его уверенностью в том, что теперь он придумал программу, которая может сплотить Центральный комитет вокруг него. В составе ЦК было всего 19 промышленных администраторов. В то же время членами ЦК были 70 республиканских государственных и партийных руководителей, а также секретарей областных комитетов – то есть 53 процента из лиц, имевших право решающего голоса. Эти люди непосредственно выиграли бы от реорганизации системы управления". Возможно и то, что, оказавшись вынужденным опереться на Молотова и Маленкова в дни острых международных кризисов, Хрущев заметно ослабил свои позиции. Теперь он хотел взять реванш за свое отступление, опираясь на поддержку местных партийных руководителей.
Отметив позитивные стороны хрущевских предложений, Таубмэн в то же время обратил внимание на их политиканскую подоплеку: "Местные партийные руководители, которые стали бы господствовать в местных совнархозах, были теми людьми, на кого он опирался в Центральном комитете. В то же время министры и плановики, которых бы сослали в провинцию, …были союзниками его критиков. Хотя центральные министерства ставили свои ведомственные интересы выше интересов территорий, на которых были размещены их заводы, новая система поощряла местничество и игнорировала всесоюзные интересы. Если бы вопрос касался лишь одной экономики, Хрущев может быть бы постепенно осуществлял свои предложения, но так как реформа была политической и поскольку, он в любом случае не был в состоянии себя сдерживать, он не стал ждать… Учитывая колоссальный характер перемен …, реформа была проведена почти моментально".
Хотя на пленуме окончательных решений принято