Время смерти. Роман Корнеев
пор стоит, выслушивая простого советника, словно провинившийся школяр перед классом, и поспешно рухнул в кресло.
– И самое главное. Нам неясна и цель этой диверсии, а раз неясно это, мы не знаем, достигнута ли она уже, или будет ещё продолжение. Тем более – о том, что происходит на Европе, теперь наверняка знают «Три-Трейд» и «Джи-И». Но доподлинно об этом знает только тот, кто это всё организовал.
Слепой приподнялся и «смотрел» теперь, чуть склонив голову на бок, только на председательствующего, от чего даже он почувствовал себя на миг неуютно.
– Предлагаю скорейшим образом вытащить из сетей всю информацию о независимых каботажных рейсах в систему Юпитера за последний год, мониторить любые упоминания о происшествии на станции «Шугуан» в открытых источниках с целью вычисления возможной утечки, вероятно, она приведёт нас не к нашим товарищам по несчастью, а к кому-то ещё. Наконец, я предлагаю поддержать прочие меры, предложенные директором Ваном.
Слепой коротко поклонился высокому. Тот поспешно ответил, чуть привстав.
Председательствующий долго осматривал обоих, но в итоге лишь молча откинулся в кресле, вяло мотнув ладонью. Собрание было распущено.
Младшие директора из числа «земельных» не успели вскочить со своих кресел, как тут же на бегу зашептали на своём юэ12. Однако стоило оставшемуся сидеть председательствующему зыркнуть в их сторону, их и след простыл. Коротышка поёрзал в своём красном шэнъи, будто даже собственная одежда в нём сейчас вызывала раздражение. В зале остались слепой и высокий, но последний всё тем же магическим мановением руки был отправлен восвояси. Всё, что нужно, ему передадут через референтов и прочих «белых» клерков.
В помещении снова наступила гробовая тишина. Слепой молча глядел в окно своей стрекозиной пластиной, огибающей лицо наподобие повязки на незрячих глазах. За окном колыхалось привычное марево, влажность в недрах Гуанчжоу даже летом редко понижается ниже восьмидесяти процентов, что уж говорить про зиму. Зачем вообще придумали эти окна, от них одни неудобства. Слепой поджал губы и отвернулся к стене, где слабо шевелились четыре иероглифа – корпоративная символика в декоре подобных помещений приветствовалась особо.
– Ты когда-нибудь сможешь меня простить, советник?
Слепой даже не повернулся на голос. Они уже много раз проговаривали этот ритуальный диалог.
– Зачем прощать то, с чем можно просто смириться, директор Цуй. Сделанного уже всё равно не исправишь.
– Но каждый раз, когда я тебя вижу в этих стенах, я вспоминаю, и не могу избавиться от мысли, что совершил тогда самую большую ошибку в своей жизни.
Ошибка. Занятно.
На человека по имени Ма Шэньбин, который тогда ещё не был слепым, пало подозрение в сотрудничестве с неуловимой Корпорацией, главной страшилкой «безопасников», разветвлённой анонимной сетью мелких компаний,
Юэ (кантонский) – группа диалектов китайской языковой группы, распространённая, в частности, в провинции Гуандун, в Гонконге и Макао