Атлантикс. Максим Витальевич Милосердов

      – Удалить наросты… Боюсь, что да…

      Я открыл глаза и тут же зажмурился – стало больно от резкого света. Где я и кто я – этого я не помнил. Все тело ныло, во рту пересохло. Я прислушался.

      – Значит, электрошок не помог, профессор?

      – Не то чтобы совсем не помог. Конечно, некоторое количество клеток разрушить удалось, но их все равно сейчас раза в четыре больше, чем должно быть по норме, так что, боюсь, только скальпель, – произнес мужчина.

      Неожиданно разом включились болевые рецепторы, и я застонал.

      – Он просыпается!

      – Очнулся. Мария, дайте ему воды.

      Чья-то мягкая рука коснулась моего лба.

      – Бедолага!

      Я снова открыл глаза и, щурясь, попытался осмотреться. Комната плыла передо мной по спирали, то приближаясь, то удаляясь. Совсем рядом кружилось чье-то размытое лицо. Я зажмурил один глаз, и оно замедлило движение. Так хотя бы удалось осмотреться. В полуметре от меня стояла женщина в белом халате. Широкие скулы. Близко посаженные глаза. Слегка вьющиеся жесткие черные волосы прикрывают узкий лоб.

      – Как ты се-бя чув-ству-ешь! – отчетливо по слогам произнесла женщина.

      Я попытался пошевелиться и понял, что руки и ноги притянуты к кровати ремнями.

      – Где я? – собственный голос показался незнакомым. Хриплым и пустым.

      – Все в по-ряд-ке! Мы твои дру-зья. Выпей.

      Мария приоткрыла мой рот, и я почувствовал мягкую пластмассовую трубочку между губ. Тонкая струйка теплой чуть сладковатой жидкости ударила в иссохшееся нёбо.

      – А ведь успехи и в самом деле несомненны, доктор Гарри! Он уже может говорить!

      Седовласый мужчина склонился надо мной. Низкий лоб и выдающиеся надбровные дуги придавали его лицу туповатое выражение, но глаза казались живыми и проницательными.

      – Да. Универсальный язык наш маугли освоил. Надо дать ему время прийти в себя перед лоботомией.

      При этих словах в моем мозгу вдруг вспыхнули яркие картинки: операционная, люди в масках и синих халатах. Пациенты в инвалидных креслах с перекошенными лицами и капающей слюной из уголков рта.

      «Нужна лоботомия?» – словно услышал я чей-то голос в голове. – «Обращайтесь в клинику доктора Гарри. Уже пять тысяч успешных операций».

      И тут же следом:

      «Лоботомия? Это вчерашний день! Доктор Альберт знает, как заставить ваш мозг работать!»

      – Кто я, кто такой Альберт, и зачем мне лоботомия? – спросил я.

      Гарри и Мария переглянулись.

      – Работает! – на их лицах обозначилось выражение искренней радости.

      – Маугли! Ты идешь на поправку!

      Дальше меня так и называли – Маугли. Сначала в мозгу вспыхнуло, что это персонаж из старинной сказки – ребенок, воспитанный волками, а также образ социального инвалида – дезадаптированного и неспособного к нормальной жизни существа. Потом звучащий в голове голос подсказал, что «Маугли» – это кафе неподалеку от больницы, где можно недорого пообедать.

      Первые пару дней голоса и постоянно возникающие в голове картинки-образы пугали меня. Я не знал наверняка, но откуда-то, вероятно, из своей прошлой жизни, помнил, что такие голоса чаще всего являются симптомами психической патологии – неизлечимого умственного недуга. Быть может, из-за расщепления сознания я и оказался здесь?

      Каждая новая вспышка в мозгу утомляла. Чужие мысли перемешивались