Код Адольфа Гитлера. Финал. Владимир Науменко
национальной измены и восстановила на его месте рейх чести, верности и достоинства. В героической битве за Берлин, что ведётся в эти апрельские дни, всему миру ещё раз было продемонстрировано, как нужно сражаться за жизнь против большевизма. Я горжусь этим! Пока столица защищала себя, как никогда прежде не защищалась ни одна столица в истории, войска на реке Эльба резко изменили ситуацию в нашу пользу и дали передышку защитникам Берлина. Как сообщил мне генерал Кребс, дивизии на западе отбросили врага на широком фронте, и дошли до Ферха. – Гитлер протянул руку и коснулся её плеча. Ева на себе ощутила излучение его энергии, которая просто парализовала её волю.
– Человек достигает своей предельной величины только тогда, Ева, когда соединяет быстроту и утончённость ума с известной суровостью и прирождёнными жестокими инстинктами. Ничего на этой земле не достаётся человеку просто так. За всё ему приходится тяжело бороться. И нам надо не столько говорить о своих правах, сколько о своих обязанностях. Вся организация общества должна представлять собой воплощённое стремление поставить личность над массой, иными словами, подчинить массу личности. Я считаю себя хорошим немцем, всегда стремившимся ко всему самому лучшему для немецкой нации. Можешь поверить мне, Ева: за всю свою жизнь я никогда не беспокоился о своей судьбе. Тот, кто остаётся верным своему народу, никогда не будет забыт. Всемирная история, дорогая Ева, уже давно отклонилась от нормального, естественного курса, а наш мир всё больше напоминает огромный сумасшедший дом. Мы хотим покончить с подобным ходом дел. Мои слова и действия принадлежат истории. Эта война вызрела в сердце самой нации. Для войны нужен был тот, кто бы её начал, кто бы ни остановился перед пролитием моря крови, не дрогнул. Им в силу неотвратимости судьбы оказался я. Если мне суждено погибнуть в неравной борьбе, я хотел бы, чтобы люди знали, какую гигантскую ношу я взвалил на свои плечи. Нашей задачей являлась организация в грандиозном масштабе всего мира; каждая страна должна производить то, что ей больше всего подходит, а белая раса, северная раса, возьмёт на себя организацию этого гигантского плана. Верь мне, Ева, весь национал-социализм, самый прожорливый хищник мировой истории, не стоил бы ломаного гроша, если бы он ограничился одной Германией и не увековечил, по меньшей мере, на две-три тысячи лет господство высшей расы над всем миром.
– Ты – фюрер! – сказала Ева. – Человек, который возвращается, несмотря на крушение всех надежд добропорядочных немцев. Никто не знает тебя так, как я. Ты привлёк меня, и я забыла о своём существовании. Ты пробуждаешь человеческие души, обладаешь силой мессии. Только ты можешь спасти Германию от порабощения. Ты же в самом деле хотел как лучше. И ты хотел нищету немцев устранить немецким оружием. Каждому из нас в эти тревожные времена нужно хоть немножко любви.
– Я нахожусь в несчастном Берлине, Ева, разделяю его судьбу и лично руковожу обороной, – ответил Гитлер. – Я несу