Черри. Мишель Франсис
в пиццерии, где они познакомились, а вместо этого навещать его в Оксфорде. Тогда ей не приходило в голову, что все эти планы были подстроены под него, а не под нее.
– В последний раз, скорее всего. Я переезжаю.
– Вот оно что. Куда?
– В Кенсингтон. – В этом была доля правды.
– Серьезно?
Слегка недоверчивая улыбка тронула его губы, как будто она наверняка напутала и забыла, где на самом деле находится Кенсингтон.
– Что, скажешь, я не подхожу?
Он поморщился и отвернулся.
– Я не в этом смысле.
– Нет? А то я помню, как ты сказал, что твои родители предъявляют к тебе определенные требования, которых ты якобы не разделяешь, но выбора у тебя нет, если ты хочешь однажды получить управление отцовским бизнесом.
Черри перевела взгляд на привлекательную длинноволосую блондинку, которая подошла к столику Николаса, вернувшись со стороны туалетов, с сосредоточенным выражением на лице. Черри застыла как вкопанная, ее сердце бешено заколотилось. А он времени зря не терял. Такая девушка точно понравится родителям, девушка при деньгах, с хорошей родословной, хорошими связями.
– Все в порядке? – спросила она с сомнением, переводя взгляд с Черри на Николаса.
– В полном, – быстро ответил тот.
– Держи, твой яблочный мартини.
Вернулась подруга и протянула Черри бокал. Николас поднял на нее глаза, и Черри пожалела о своем выборе – именно Николас впервые угостил ее этим коктейлем. Она быстро повернулась к ним спиной и, уже уходя, слышала, как блондинка вполголоса начала засыпать его вопросами о ней. Черри добралась до бара и, обернувшись, увидела, как они сидели в обнимку и Николас потихоньку уговаривал девушку допивать, чтобы они могли уйти, и ей очень захотелось не быть той, кого оставили позади. Черри залпом выпила коктейль, схватила подругу за руку и сообщила ей, что они уходят.
Внезапный разрыв отношений в конце лета закалил ее, и у нее стал зреть план, в гениальности которого она не сомневалась. План, который должен был кардинально изменить ее жизнь. Черри всегда была способной ученицей, даже чересчур, по меркам перегруженных работой учителей средней школы, которые могли только задать ей новые упражнения и отпустить на все четыре стороны. Когда она окончила школу на все пятерки, она не знала, чем хотела заниматься дальше. Она устала от безденежья, и ей претила мысль еще два года тянуть эту лямку и выслуживаться ради пятерок, чтобы заработать одни студенческие долги и диплом, который она не очень-то и хотела. Черри следила за ровесниками, которые поджигали улицы Кройдона во время бунтов, и презирала их за никчемную праведную агрессию, за неумение проанализировать ситуацию и предпринять что-то толковое по этому поводу. Ее поколение вступало в будущее, которое ничего не могло им предложить. Безработица среди британской молодежи была высока, как никогда. На их плечи ложилось новое долгосрочное финансовое бремя: вместо того, чтобы мечтать о покупке дома, они выплачивали государственный