«К вечной жизни надо готовиться уже на земле». О чуде исцеления от туберкулёза. Отсутствует
трашной, практически неизлечимой форме, – непонятно. Тяжело вспоминать, что пришлось пережить…
Помню, началась эта история в День космонавтики, двенадцатого апреля. Уже до этого я ощущала себя не очень хорошо, думала: что-то у меня не то с организмом, и предчувствие было нехорошее. Тяжело стало ходить на работу, заниматься домом. И всё некогда было пойти в поликлинику. Наконец всё-таки решила: схожу, покажусь врачу. В поликлинике меня отправили на флюорографию и поначалу ничего не сказали – вроде бы всё нормально у меня. А дня через два позвонила врач из района и сказала, что мне нужно явиться в туберкулёзный кабинет. «Ну вот – совершилось!» – почему-то подумала я и, видимо от страха, покрылась вся противным липким потом.
Приехала я в районную поликлинику. Врач говорит: не пугайтесь, вот такой у вас диагноз – туберкулёз. Это лечится, месяц-другой полежите в больнице, и всё будет нормально, всё будет хорошо. Но я вижу, что она, объявляя про туберкулёз, вроде бы и улыбается мне, а у самой странное выражение глаз. Мне это совсем не понравилось. Мужу, как я потом узнала, было сказано по телефону совсем другое: что болезнь моя неизлечима, и если я протяну ещё месяц-два – то это уже хорошо, а так готовьтесь есть блины. К поминкам то есть.
Дома, когда я увидела мужа, у меня случилась истерика: он был сам не свой, никогда прежде таким не видела его. Ему, как потом выяснилось, посоветовали отправить детей в Курск к родне, чтобы, значит, они поскорее забыли о матери: через какое-то время, мол, скажете им, что случилось. Но в тот день он мне и словом об этом не обмолвился. Потом уже я спросила у врача: «Чем вы так напугали моего мужа, что его чуть удар не хватил?» Но она превратила всё в шутку. Я ничего не могла понять.
Через какое-то время, конечно, муж мне всё рассказал – как такое можно скрыть? Детей и вправду по совету врачей решили отправить в Курск. Младшему сыну тогда было пять с половиной лет, старшей исполнилось двенадцать. Дочка у нас девочка самостоятельная: ей и пришлось ухаживать за братиком, когда несколько месяцев они жили у бабушки в другом городе. А муж остался со мной. Без него я не смогла бы справиться с навалившейся бедой.
Когда детей увезли, я впала в такую депрессию, что хоть на стену лезь – страшила неизвестность моего будущего, очень страшила. Я не могла принять мысль, что придётся умереть в таком молодом возрасте. Почему? За что? Но при этом где-то глубоко внутри себя я всё же надеялась на чудо. Будто Кто-то мне подсказывал, что надо просто жить и не отчаиваться. И я жила: минуту за минутой, час за часом, день за днём.
Врач предложила мне на выбор три больницы. Я выбрала ту, которая ближе к дому. Пришлось лечиться почти восемь месяцев вместо обещанных одного-двух. Слава Богу, я выдержала. Насколько тяжёлым был мой случай, лучше меня самой расскажет мой доктор:
«Валентина пришла ко мне на приём в ужасающем состоянии. Ей диагностировали кахексию – крайнюю степень истощения организма. Она была бледная, худая, вся взбудораженная. Перед этим она сделала флюорографию, которая выявила фиброзно-кавернозный туберкулёз лёгких. Эта форма туберкулёза в нашем районе уже давным-давно не наблюдалась. Последний раз Валентина проходила флюорографию в 2008 году, снимок был абсолютно нормальный – хорошие, чистые лёгкие. Потом она ушла в декретный отпуск по уходу за ребёнком. Туберкулёзный процесс, видимо, вскоре после этого и начался, она не могла не чувствовать признаков болезни, но, скорее всего, плюнула на своё здоровье. По-другому просто не скажешь.
Когда пациентка пришла в поликлинику, жалобы у неё были уже очень серьёзные: она не могла не только работать, но даже обслуживать себя, выдерживать простейшие физические нагрузки. Сначала она показалась лор-врачу, потому что её беспокоило сильное першение в горле, осиплость голоса, малопродуктивный кашель, без мокроты. Лор-врач только глянула на молодую женщину и сразу направила на флюорографию. Потом на дообследовании сделали рентгеновский снимок. Картина получилась ужасная. С обеих сторон на фоне изменённого лёгочного рисунка образовались большие каверны – полости в лёгких. Диагноз подтвердился: двусторонний фиброзно-кавернозный туберкулёз с распадом лёгких в запущенной стадии. Судя по всему, она болела уже не менее двух лет.
Знаю по опыту, что очень сложно бывает убедить человека в том, какая это тяжёлая болезнь – туберкулёз. Но Валентина хоть и была в расстроенных чувствах, поверила мне и согласилась на госпитализацию в туббольницу. Страшный диагноз там тоже подтвердили и оставили на лечение, которое продолжалось более семи месяцев. Сначала провели интенсивную терапию, потом пациентку перевели на амбулаторное лечение в поликлинику. В тубкабинете тоже назначили интенсивное лечение, выдавали продовольственные пайки. И в итоге добились того, что рентгенологическая картина пришла в относительную норму, особенно слева. Справа остались кистозные полости. И некоторое количество буллезных полостей. Но это всё-таки уже не каверны, хотя они и чреваты тем, что могут перейти в цирротический туберкулёз, имеющий самый неблагоприятный прогноз. На последних снимках обнаружены участки уплотнения лёгочной ткани в виде рубцов и петрификатов, но без развития цирроза лёгкого.
В этих петрификатах всё равно остаются патогенные бактерии,