Рассказы. Владимир Ноллетов
передовое искусство.
– Есть моральная черта, которую нельзя переходить. Я не приемлю мат на сцене, разнузданность, извращения. И все это, чтобы обратить на себя внимание, сотворить сенсацию… да просто ради денег… Не это означает свободу творчества.
– Но вы же, наверно, против цензуры?
– Против. Запрещать может только суд… Но вернемся к нашим баранам…
– В смысле? – подозрительно спросил Димон.
– Крылатое выражение. То есть вернемся к главной теме… Для антисталиниста высшая ценность – человеческая личность. Он считает, что государство создано для людей. Всякое ущемление прав человека вызывает у него возмущение. Сталинист уверен, что люди созданы для государства. Человеческую личность он не только не считает высшей ценностью, он вообще не очень высоко ее ставит. Нарушение прав человека его не возмущает. Нет чего-то в его душе… чего-то такого, где это возмущение загорается. Он…
– Был опрос, – перебил его Димон. – Оказалось, больше половины россиян Сталина одобряют.
Лысый резко стал.
– И это печально. Не только печально – страшно! Если бы опрашивали только интеллигенцию, результат был бы другой. А к мнению интеллигенции надо прислушиваться.
– К мнению народа надо прислушиваться, – убежденно сказал Димон. – Народ сою страну любит. Народ свою страну никогда не предаст. Не то что интеллигенты-либералы.
– Да уж, – поддержал его Вадик.
Седой одобрительно кивал головой.
– А себя вы либералом считаете? – спросил лысого Димон, ехидно прищурив свои серо-зеленые глаза.
– Да. Хотя и с определенными оговорками. Есть либералы, которым патриотизма не хватает. От таких я отмежевываюсь.
– Не надо ля-ля! – пробурчал Вадик. – Все либералы одинаковые.
– А знаете, как либералов в интернете называют? – спросил Димон.
Лысый помрачнел.
– Высказывания в интернете – это тема особая. Зайдешь на иной сайт, почитаешь комментарии минуту (а я, как правило, только читаю) – и на весь день настроение испорчено. Сколько хамства, сколько махрового бескультурья. Сколько злобы. Сколько желания побольнее унизить, оскорбить другого человека. обычно совершенно незнакомого.
– В интернете ведь можно оскорблять безнаказанно, – вздохнула девушка.
– Вот именно! Оскорбляют женщин, оскорбляют старших… И какая нетерпимость к иному мнению! А ведь еще великий французский философ Вольтер говорил: «Мне глубоко чуждо ваше мнение, но я готов отдать жизнь за ваше право его высказывать». Кстати, вот вам еще один отголосок сталинизма. Не погубил бы Сталин настоящую интеллигенцию, и не было бы таких комментариев. И, – он мельком взглянул на Вадика, – не обращались бы на улице к незнакомым людям «мужик» и на «ты». Это бы считалось верхом бестактности.
Тот сердито фыркнул.
– И в этом у вас Сталин виноват! – воскликнул седой. Щеки его порозовели. – Недоброжелатели Сталина все на него