Атаман ада. Книга первая. Гонимый. Виктор Григорьевич Усачёв
пристав, говорили о другом: несмотря на молодость, этот Чеманский успел так отличиться, что был рекомендован уездным исправником* на досрочное повышение в чине. И ведь как себя показал… отменно показал, чёрт побери!
Хаджи-Коли и верил, и не верил.
«Ладно, проверим в деле», – решил он.
– Ваше благородие… – снова начал Чеманский, но пристав снова его прервал:
– Зовите меня по имени-отчеству: Константин Георгиевич. Чинопочитание здесь ни к чему, оно только во вред делу, оно только разделяет. А ежели по имени, то наоборот – сближает, а это – важно. Всё понятно… Пётр Сергеевич?
– Так точно ваше… Константин Георгиевич.
– Вот и славно. А теперь… теперь займёмся нашими делами, коих скопилось ой как много!
Первейшей задачей пристав считал налаживание агентурной сети, почти утерянной после погромов.
– Нам с вами, Пётр Сергеевич, – внушал своему заместителю начальник, – предстоит долгий, утомительный путь созидания. Легко потерять – трудно вновь приобрести.
Чеманский, внимательно слушая пристава, вдруг нашёл общее между ними – азарт. Ведь именно он подвѝг его, выходца из небогатой семьи городского цехового мастера, пойти служить в полицию сразу после окончания реального училища – а как ещё можно чего-то достичь в его положении?!
Такое решение повергло родню буквально в шок.
– Сынок… сынок… – повторял поражённый таким решением сына отец. – Чего ж ты… эта… сразу в полицию? Эта… как его… я ж тебя хотел к себе. Да не хошь ко мне, давай к дяде твому… в лавку. Он уж спрашивал у меня, говорил… эта… смышлёный парень у тебя… дескать, такой ему и нужен. А?
– Да не могу я и не хочу в лавке торчать, отец! – возмущался Пётр. – Как… как в неволе!
– Эка загнул – неволя! А фараоном* стать, – отец вдруг заговорил на блатном жаргоне, – эта… как его… воля?! Да они ж там все… эта… мздоимцы, а ну как и ты таким же станешь?!
– Очень вы обидные слова говорите, папаша, – обиделся сын. – Что ж там – все воры? Что ж там, по-вашему, нет честных?
– Оно может и есть, да… эта… только всё одно… э-э, да что с тобой тут говорить! Очинно ты меня огорчил, сынок.
Но Пётр оказался настойчивым, ему даже пришлось уйти от родителей и, снимая жалкую комнатушку на окраине, он стал служить в полиции кишинёвского уезда в должности помощника урядника первого стана первого участка. Его начальник, урядник* Евфимий Кесслер, старый служака из немцев-колонистов, сразу загрузил работой молодого помощника, одновременно его поучая:
– В нашей работе, Пётр, нам надобно, допрежь всего, охранять спокойствие в обчестве. И, стало быть, особливо следить за проявлениями всяческих толков и действий, которые могут быть направлены супротив порядка и, не приведи господи, супротив власти. Уразумел?
– Так точно, уразумел, господин урядник! – звонко отвечал Пётр.
– Да помимо того, – продолжал Кесслер, –