Лорд и леди Шервуда. Том 2. Айлин Вульф

      Последний месяц весны – тот самый веселый месяц май, как о нем пели в песнях, – и первый месяц Марианны в Шервуде пролетел для нее словно один день. Никакого веселья май ей не принес, зато щедро одарил постоянным желанием спать и таким же постоянным ощущением телесной усталости и боли во всех мышцах – от макушки до кончиков пальцев ног.

      Тренировки, дежурства в дозорах, патрулирование лесных дорог – все эти занятия, перемежаясь друг с другом днем и ночью, заполнили время до последней минуты. Марианна была бесконечно благодарна Кэтрин, заботами которой находила на своей постели чистую одежду. Самой заниматься стиркой у нее не оставалось сил. Впрочем, Кэтрин так же заботилась обо всех остальных стрелках, и в ее опеке над Марианной не было ничего исключительного.

      В первое же утро, когда они вернулись из ночного объезда дозорных постов, Вилл поднял Марианну с постели, едва она успела поспать от силы час, и позвал на тренировку. Сам Вилл был свеж и бодр, словно не провел всю ночь в седле, как и Марианна. Добрый час он мучил ее, заставляя в стремительном темпе уклоняться от его ударов и подбадривая язвительными насмешками, из которых самым добрым было предложение поменять меч на прялку. Когда она уже падала с ног, он остановил их кружение и, убрав свой меч в ножны, принялся обучать Марианну одному из приемов защиты. Убедившись в том, что она усвоила урок, Вилл отпустил ее молчаливым кивком. Она хотела вернуться в постель, но Вилл, предупредив ее намерение, ухватил Марианну за плечо и указал ей в сторону крыла старого монастыря, которое стрелки обустроили под конюшню.

      Из дверей конюшни Робин выводил неоседланного коня.

      – Он же почти не объезжен! – услышала Марианна за спиной чей-то возглас.

      – Вот и объездим, – спокойно ответил Робин, привязывая к оголовью длинную корду, и, хлопнув по земле бичом, разогнал коня по широкому кругу.

      Конь, которого переполнял избыток сил, встал на свечу, сделал несколько резких прыжков и, раздувая ноздри, помчался галопом. Найдя Марианну взглядом, Робин кивком указал ей на лошадь. Марианна, у которой после занятия с мечом подламывались колени и дрожали руки, с отчаянием посмотрела на коня и перевела на Робина умоляющий взгляд.

      – У меня нет сил!

      – Поищи, – невозмутимо посоветовал Робин, наблюдая за бегом коня. – Ты стрелок вольного Шервуда, поэтому не имеешь права на усталость. Вперед, иначе я сочту, что ты нарушаешь мой приказ.

      Почувствовав прилив злости, а вместе с ней и сил, Марианна выждала, когда конь окажется рядом, ухватилась за гриву и, пробежав несколько шагов, забросила себя на спину лошади, сама не ожидая такого подвига. Впрочем, это была только первая победа. Непривычный к всадникам жеребец, протестуя, тут же встал на дыбы, и Марианна с трудом удержалась, вцепившись в коня так, словно все ее мускулы проросли в его тело. Робин снова хлопнул бичом, дернул корду, и конь помчался по кругу, ударяя крупом так, что Марианна подлетала на нем, едва не утыкаясь носом в конскую шею. Еще несколько кругов, и ей показалось, что галоп стал ровнее. Она ослабила хватку и тут же поплатилась: жеребец снова ударил крупом, и Марианна слетела с его спины.

      – Все в порядке? – с прежней невозмутимостью спросил Робин, не сделав ни шагу к Марианне, которая, потирая ушибленные места, под хохот стрелков поднималась с земли.

      – Да, – со стоном ответила Марианна. – Кажется, все кости целы.

      – Я спрашивал не о тебе, – усмехнулся Робин без тени сочувствия. – С лошадью все в порядке? Ты не причинила ей вреда?

      Не обращая внимания на Марианну, которая стояла с лицом, пунцовым как от смеха стрелков, так и от бессердечного вопроса Робина, он поменял корду на обычные поводья и одним движением оказался верхом на лошади. Конь сделал несколько кругов галопом, сопровождая аллюр яростными попытками сбросить всадника, но Робин сидел на нем как влитой. И конь смирился, пошел ровным коротким галопом, потом, подчинившись Робину, перешел на рысь, старательно перебирая ногами. Наконец, убедившись в полном послушании лошади, Робин остановил ее, спешился и небрежно бросил Марианне поводья.

      – Отшагай его до ровного дыхания, вытри и поставь в конюшню. Потом у тебя есть час отдыха.

      Марианна хотела спросить, что ее ждет после этого щедро подаренного часа, но решила не нарываться. Робин, который, казалось, читал все ее мысли, как открытую книгу, усмехнулся и сказал сам:

      – После отдыха посмотрим, на что ты годишься как лучница. А вечером поедешь с Клемом на пост в дозор до утра.

      Вот так и прошел ее первый день на службе у лорда Шервуда. Ночью, когда они с Клемом забрались на помост, сооруженный среди толстых ветвей старого дерева, Клему стоило больших усилий нести дозор и одновременно будить Марианну, которая вскидывалась, когда он толкал ее, и тут же вновь проваливалась в сон. Устав с ней бороться, Клем махнул