Тихое дыхание. Стихи и рассказы. Олег Паринов

      ISBN 978-5-4490-3967-5

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Под стук копыт

      Последняя атака

      1

      Пронзительный рассвет осветил степь. Солнце выстрелило из-за края горизонта яркой вспышкой, мгновенно прогнав темень.

      В верховьях Дона стояла поздняя осень 1919 года. Серые облака стремительно летели по небу, подгоняемые холодным ветром. Внизу по изрезанной лощинами земле стелилась пожухлая трава. Подпрыгивая на бугорках, подгоняемые ветром куда-то спешили сухие шары перекати-поля. Стебелек ковыли на бруствере окопа, будто здороваясь, часто кивал своей верхушкой. Вдалеке, там, где земля соприкасалась с горизонтом, желтел чахлый перелесок. Оттуда сегодня начнется атака.

      Хорунжий Харлампий Ергаков сипло кашлянул в кулак и подвигал под шинелью закоченевшими от утреннего морозца плечами. Подняв к глазам полевой бинокль, он вгляделся в редкие просветы между далекими деревьями. Время от времени там мелькали быстрые тени. «Стало быть вскорости пойдут», – решил про себя хорунжий. Поправив на голове косматую папаху, офицер торопливо пошел по траншее. Невысокий, худощавый он двигался легко и проворно, стараясь не ступать в лужицы замерзшей воды на дне окопа. Левой рукой хорунжий придерживал при ходьбе именную казачью шашку.

      За очередным изломом траншеи, прислонившись к стенке окопа, нес дозорную службу казак. Борясь с дремотой, он время от времени ронял отяжелевшую голову на грудь. Подойдя сбоку, Ергаков легонько стукнул караульного по плечу.

      – Здорово ночевал, братец! – негромко окликнул он, усмехнувшись в усы.

      Казак встрепенулся и хриплым спросонья голосом ответил:

      – Слава богу!

      Потом смущенно добавил:

      – Виноват, ваше благородие! Придремал малость.

      – Спать нонче нельзя, краснюки близко, – для острастки нахмурил брови хорунжий. – Беги, побуди отряд. Я за тебя тута покараулю.

      В станице, что раскинулась в сотне шагов от позиции, запели петухи. Они голосисто перекликались, силясь перекричать один одного, будто участвовали в состязании. Однако вскоре рассветная эстафета прервалась. Совсем мало осталось пернатых певунов в станице. В чьем-то дворе глухо заржал конь. Но его одинокому ржанию никто не ответил.

      Хорунжий с грустью вспомнил своего погибшего аргамака. Орел ходил под ним больше года и полег от осколка артиллерийского снаряда два дня тому назад.

      Той ночью казачий разъезд возвращался из разведки. Быстро светало. Серая хмарь стлалась по земле, собираясь в широких низинах. Дробно стучали конские копыта по мерзлому полю промеж двух перелесков. И тут в воздухе раздался нарастающий скрежет, а затем ахнул разрыв, черным столбом вздыбив землю. Казаки попали под прицельный артиллерийский огонь. Вражеский наводчик прятался где-то среди далеких деревьев, а скрытая за леском батарея била по заранее пристрелянным целям. Первый снаряд разорвался в двадцати шагах от разъезда, а второй упал совсем рядом с пустившими галопом лошадей казаками.

      Харлампий почувствовал, как Орел под ним стал падать вперед, и кубарем перелетел через конскую голову. Мгновенье, и он с силой ударился о землю. Не чувствуя боли, хорунжий тут же вскочил на ноги. Обернувшись, он ошалело уставился на своего аргамака. Орел лежал на боку, все его стройное тело сотрясали конвульсии. Осколок попал коню в шею, и кровь била из раны тугими толчками.

      Рядом с хорунжим на жеребце каурой масти гарцевал вахмистр Прохор Бондарев.

      – Ваше благородие, хватайся за стремя! – крикнул он.

      Остальные казаки быстро скакали прочь, нахлестывая коней, спеша уйти из-под обстрела.

      Вдалеке, на краю редкого пролеска, показалась пехота противника. Наступая нестройными рядами, красногвардейцы часто постреливали на ходу. Вскидывая винтовки, они торопливо целились и били вразнобой, стараясь попасть в казаков. Но стрелки были аховые, и пули, жужжа рассерженными пчелами, летели мимо.

      Харлампий застыл на месте, не в силах оторвать взгляд от смертельно раненого коня. Он принялся судорожно дергать кобуру, пытаясь достать наган. Но непослушные пальцы не слушались. «Надо помочь Орлу, – билась мысль в голове у хорунжего. – Что ж он так мучается, бедняга!» Под ухом оглушительно грянул выстрел. Орел дернулся и замер.

      Потрясая винтовкой, Бондарев склонился с разгоряченного коня к командиру.

      – Харлампий Григорьевич! Да хватайся же скорее за стремя, або поздно будет!

      Харлампий рывком пришел в себя. Он быстро огляделся по сторонам и кинулся к убитому казаку-разведчику, возле которого топтался верный конь. Дородный станичник лежал на спине, широко раскинув руки и уставившись неподвижным