Никто. Ксения Сальникова
ет голову и смотрит на тёмное, чернильно-чёрное небо, неестественно пустое без звезд и луны. Для него нормально, что на небе нет светила, оно к этому привыкло. Но ещё оно знает, что бывает иначе. Бывает совсем по-другому. Есть мир, где все наоборот – небо светится, а земля темная, где есть солнце и луна, где растут деревья, цветы, трава и все населено, все кишит различной жизнью, всех видов, цветов и размеров. Оно знает, где этот мир, оно долго наслаждалось его яркостью, пока не истекло время, и теперь его никак не отпускает мысль о том, что его вселенная тоже может быть такой. Уже давно эта идея мучает его, не давая покоя, терзая его, заставляя невыносимо страдать, бессильно рыча и изводя собственное сознание. Там день сменяется ночью, чтобы снова уступить на закате тьме, и отсюда, из мира, где ночь бесконечна, это кажется издёвкой, глупой шуткой вселенной, чьё чувство юмора оставляет желать лучшего. От этих мыслей тонкие губы расходятся в зверином оскале, обнажая острые, длинные, кинжалообразные зубы, плотно примыкающие друг к другу, которые сверкают жемчугом, отражая тусклый света песка, а кроваво-красные глаза сжимаются до тонких щёлочек. К кому конкретно обращена его злость, оно не знает. Знает лишь, что несправедливость, с которой ему приходиться мириться, жжёт где-то глубоко внутри, зудит где-то там, за сердцем, и зуд этот не унять, не утолить и даже не приглушить. Приходится просто терпеть, из столетия в столетие, в надежде на то, что привычной порядок вещей сломает что-то из ряда вон выходящее.
– Лера… – шепчет оно низким, рокочущим голосом, больше похожим на звериный рык. Услышь его голос человек, и он надолго потерял бы дар речи. Но никто не слышал, не видел его. Некому было испугаться, ведь во всём мире он был совершенно один.
Внезапно мысли его выстроились в ровный ряд, стали четкими, понятными и кристально чистыми. Ему стало ясно, что и как нужно делать. В одно мгновение расплывчатые, размытые очертания обрели форму, и невозможное стало возможным, превращаясь из бесплотной мечты в осязаемое, реальное будущее. Огромные красные глаза распахнулись, а утробное урчание перешло в быстрое дыхание, с фырканьем, присущим большим, тяжелым животным. Но нужна она. Именно она, никто другой не сможет. И теперь, когда появился шанс изменить ход вещей, возможность дотянуться до недоступного становилась лишь вопросом времени и терпения.
Нужно найти Двуликого. Прячется где-то… Ну, не в первый раз уже. Он и раньше находил эту тварь, благо, не особо-то большого оно ума, чтобы хорошо прятаться. От этой мысли огромный рот разъехался в устрашающей улыбке, обнажающей сотни тонких, острых, длинных зубов.
Чудовище поднялось и медленно зашагало по песчаному берегу, на ходу заметая следы, остающиеся на песке от огромных ступней, длинным хвостом.
Теперь, это лишь вопрос времени.
Глава 1. Обратный отсчет
– Это лишь вопрос времени, – говорила Сашка. Тон её был наигранно-успокаивающий, что безумно раздражало. Зачем говорить со мной, как с умирающей? Насколько мне известно, от этого еще никто не умирал. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Я знаю, знаю. Ладно, пойду, займусь оформлением практических работ. По-моему, я напортачила в нескольких местах.
– Ладно, – сказала Сашка. – Позвони, как освободишься. Сходим в кино.
– Конечно. До завтра.
– Ага. До завтра.
Я коснулась кнопки сброса звонка и уставилась на экран. Я долго рассматривала лицо восходящей голливудской звезды, чей портрет служил фоном рабочего стола на моем телефоне. Забавно, но он мне даже не нравится, но почему-то я выбрала именно его фотографию. Наверное, просто немногим лучше, чем пустой экран.
Я рассматривала линии, очерчивающие молодое лицо, и никак не могла понять, чем же мне так не угодили правильные формы и подчеркнутая мужественность. Не знаю, чем. Наверное, просто это не ОН, вот и все. И каждый, кто не является ИМ, будет меня не устраивать. Всегда. До конца моих дней. Я обречена на жизнь старой девы, и главной целью моего существования, будет планирование захвата власти на Земле силами небольшой армии кошек, для чего я начну разводить их в маленькой однокомнатной квартире, где будет множиться моё войско, которое в недалеком будущем поработит планету. И начну я, по традиции, с самых вонючих. Какие из кошек ароматнее других своих представителей? Надо, не побоюсь этого слова, прошерстить интернет…
Я поднялась и прошлепала на кухню. Щелкнула чайник и уставилась в стену над ним, думая, чем занять себя этим вечером. Сашке я бессовестно соврала – нет у меня никаких прорех в оформлении практических. Я вообще сдала их еще на прошлой неделе и получила зачет. Но сказать что-то надо было, а иначе Александра, в своем рвении возродить во мне любовь к жизни, замучила бы меня до смерти. А потом потащила бы остывающий труп на очередной бестолковый фильм в ближайший кинотеатр, в надежде, что трупную синюшность кто-нибудь из парней, по неопытности, примет за аристократическую бледность, и соизволит познакомиться со мной. И совершенно бесполезно убеждать ее, что, хоть я и невзрачная, но все же не лишена некоторого обаяния, и время от времени парням все же интересно, как меня зовут, и чем я занимаюсь в свободное время. Сашка же надеется взять количеством