.
бы, цель достигнута, но отчего-то радости было мало. Напротив, тревога какая-то гнездилась в сердце.
Появился верный слуга Степан из рода Колановых. Он служил князю столько, сколько тот его помнил, и ни разу не подвел.
– Дозволь, князь.
– Входи, Степан. Что у тебя?
– Тут боярин Петр Григорьевич Васильев приехал, хочет говорить с тобой. Вот пришел узнать, не лег ли ты.
– Нет, рано еще. Пусть боярин войдет. И скажи там, чтобы квасу принесли.
– Добро, князь.
Слуга ушел, появился Васильев. Этот боярин был очень богатым человеком. Ему принадлежала почти половина земель Тверского княжества. На них стояло множество деревень. В это тревожное время Петр Григорьевич оставался едва ли не единственным местным вельможей, державшим сторону своего сюзерена.
– Вечер добрый, князь, – проговорил он.
– Добрый, Петр Григорьевич. Проходи, служка сейчас квасу принесет.
– С удовольствием откушаю. Твои люди на поварне делают отменный квас с хреном. Я своих посылал узнать, как да что, не сказали. Мол, не велено говорить. Ну и ладно. Ты меня всегда угостишь.
Степан принес квасу. Князь и боярин с удовольствием выпили его.
– Я что к тебе пришел, Александр Михайлович. Тут с орды вернулся купец новгородский, мой старый знакомец, по пути заехал. Сказывал, Чолхан, двоюродный брат хана Узбека, к нам собирается.
– Чолхан? – переспросил князь. – С чего бы это? Я видел его в Сарай-Бату, при нем с Узбеком разговаривал, ярлык на княжение получил. Когда выезжал, Чолхан вроде никуда не собирался. Хан Узбек хотел отправить своих людей на Москву, а к нам?..
Тревога внутри стала еще сильней.
Боярин вздохнул и сказал:
– Кто ж его знает, Александр Михайлович.
– А чего у тебя сума нищенская на плече, Петр Григорьевич? Тебе ли с ней ходить, самому богатому человеку в княжестве?
– Спасибо, что напомнил. – Боярин достал из сумы какой-то предмет, завернутый в холстину, выложил на стол. – Это тебе, князь.
– Что это?
– А ты глянь.
Александр Михайлович развернул холст, ахнул, перекрестился.
– Господи, да это же!..
– Да, князь, это икона Божьей Матери, – подтвердил боярин. – Та самая, что с Афона похищена.
– Но как она у тебя оказалась-то?
– Случайно, само собой. Утром на подворье забрался какой-то оборванец с этой самой сумой. Мои холопы гнать было его принялись, а он упал на землю и завопил, мол, к боярину мне надо. Дело важное и вельми срочное. Тут я вышел во двор. Тот нищий завидел меня и пополз к ногам. Дескать, не гони, боярин, а возьми это. И протягивает суму. Я спросил, что там? Он: «Погляди, боярин». Я ключнику велел забрать суму. А нищий вскочил и кинулся бежать со двора. Да так проворно, что холопы мои и моргнуть не успели. Кинулись вдогонку, куда там, исчез нищий. Я забрал у ключника суму – и в дом. В горнице глянул, вижу, что-то завернутое в холст. Развернул и так же, как ты, ахнул. Даже застыл от удивления и растерянности. Как пришел в себя, стал думать, что делать. А тут сказали мне, что ты вернулся. Вот и принес.
Александр Михайлович бережно завернул икону в холст, положил на лавку и сказал:
– Надо ее в монастырь передать.
– Я бы не спешил на твоем месте, князь, – заявил боярин.
– А чего ждать-то, Петр Григорьевич?
– Икону надо вернуть туда, откуда она была похищена. А для того послать на Афон надежного человека.
– Да где же такого взять?
– Найду. В Новгороде Великом есть люди, которым можно довериться.
– Уж не купец ли твой?
– Один из них. Но покуда пусть у тебя икона побудет. Поначалу надо обо всем договориться.
Тверской князь кивнул и сказал:
– Хорошо, пусть побудет. Да простит меня Господь за то, что спрячу икону, а не поставлю в киот. Причины на то веские.
– Ну вот дело и сделано. Дождусь Чолхана, а как уберется он обратно в орду, поеду в Новгород. Там и определюсь, кто повезет икону.
– Но надо будет как-то объяснить, откуда она у нас.
– Не у нас, Александр Михайлович, а у тебя. Я мог и сам ее на Афон отправить, но мне слава ни к чему. А вот тебе она нисколько не помешает. Афонские старцы вельми благодарны тебе будут за возврат иконы. Это дело немалое. О том повсюду узнают, и положение твое укрепится. А откуда она у тебя? Так тут любую историю придумать можно.
– Ладно. А когда Чолхан собирался из Сарай-Бату выезжать?
– Того не ведаю. Купец говорил, что к поездке вроде все готово было.
– И чего ради он сюда едет?
– Мыслю, что Узбек посылает его поглядеть, как ты править тут начнешь, дабы убедиться в том, что выбор сделан правильный.
Тверской князь погладил бороду и проговорил:
– Я в орде слышал, что Чолхан сам желал встать на княжение