Долгое эхо. Шереметевы на фоне русской истории. Адель Алексеева
был последним потомком в династии Рюриковичей. Значит – смена династии, а это всегда сопровождается нестроением, долгими битвами, сражениями, и, конечно, тут не обходится без вмешательства других государств.
Историк С. Д. Шереметев о смутном времени и об избрании Романова[1]
Среди самых ярких вождей сопротивления смуте следует назвать прежде всего двух церковных иерархов. Это патриарх Гермоген и архимандрит Дионисий, игумен Свято-Троицкого Сергиева монастыря: славная обитель стала неприступной крепостью для войск гетмана Яна Сапеги, выдержав почти 16-месячную осаду.
Из светских персон прославились два Рюриковича: на первом этапе – воевода князь Михаил Скопин-Шуйский, а в решающие месяцы борьбы – воевода князь Дмитрий Пожарский. Великим гражданином показал себя купец Кузьма Минин. Остался на скрижалях истории и крестьянин Иван Сусанин, ставший символом спасения юного царя. Имена этих людей, в первую очередь, символизируют собравшую свои силы в кулак Русь.
Страна явила миру урок выдающейся самоорганизации буквально «у бездны на краю». В кровавом зареве пожаров Смутного времени родилось осознание того, что под угрозой гибели оказалось само Московское царство. И это не риторическое преувеличение: шведы захватили Новгород и рвались к Пскову, король Речи Посполитой Сигизмунд III взял Смоленск. Вошел и в Москву польский гарнизон, приглашенный боярским правительством, в состав которого входил и Федор Иванович Шереметев.
Да, соглашение о приглашении на царство королевича Владислава было подписано. Но не было ли это попыткой сохранить порядок в стране? Второе ополчение Минина и Пожарского стало примером народного единства. В его составе оказались представители всех сословий Московского государства, бросившие распри, забывшие обиды, личные и родовые амбиции, вспомнившие наконец о гибнущей на глазах стране.
Но были и другие яркие личности в то тяжелое время. Карамзин называл «героем отечества» Михаила Скопина-Шуйского. Однако в 1610 году он пал от рук неизвестных злодеев.
А при его жизни о нем пели песни и читали «Повесть о победах Московского государства». Пели эти песни и молодые Шереметевы, пели и печалились о безвременной кончине «юноши» Михаила:
А и тут боярам за беду стало,
В тот час оне дело сделали:
Поддернули зелья лютова,
Подсыпали в стокан,
в меды сладкия…
«А и ты съела меня,
кума крестовая,
Молютина дочи Скурлатова!
А зазнаючи мне со зельем
стокан подала,
Съела ты мене, змея подколодная!»
В «Повести о победах Московского государства» читаем: «И был по всему царствующему городу Москве крик и шум и плач неутешный стенавших от горя православных христиан – от малого до старого все плакали и рыдали. И не было такого человека, который бы в то время не плакал о смерти князя и о его преставлении. Все его воины из русских полков и все москвичи рыдали и от всего сердца
Подробное исследование этой темы в книге «Труды С. Д. Шереметева по истории Смутного времени». М., 2015 (М. Ковалева и др.).