Стихотворения. Ян Вильям Сиверц ван Рейзема (А. И. Аргутинский-Долгорукий)

      В некий час пустующие ниши

      призовут кочующие души.

      Город грез из стен прозрачных вышел

      и повис меж звездами и сушей,

      будто мозг сверкающий. И тут же

      перевернуты реальнейшие крыши,

      и попробуй высчитать, где глубже,

      где огни естественней и выше.

      Когда я решил проверить часы,

      выверить как-то свой собственный час,

      стрелки засуетились, как муравьи,

      скрываясь от глаз.

      Циферблат,

      как замкнутый некий знак,

      сверкал сквозь хрусталик и лак.

      Я подумал, что это возможно. И что

      мы носим в себе производные тел —

      просеяны будто бы сквозь решето

      дыханья и меты мыслительных стрел.

      Дыханья и меты мыслительных стрел,

      как связи вещей, окружающих нас,

      как самый обычнейший уголь и мел,

      хранящий огонь динозавровых глаз.

      Я подумал, что в сумерках звездной глуши

      какой-нибудь птеродактильный гад

      носил, как детеныша, клетки души,

      глаза превращая во взгляд.

      И может быть, задыхаясь и мучаясь,

      громадный и скользкий, оттачивал в семени,

      вынашивал мой интеллект и живучесть,

      погружаясь в пепельный вакуум времени.

      Часовщик исследовал недра часов,

      погружал во что-то блестящий ланцет…

      Стрекотали колесики: тик-так, тик-так.

      Был выправлен видимый стрелок разлад.

      Как некий туманный и замкнутый знак

      блистал и чернел на руке циферблат.

      Есть среди звезд желанная звезда,

      планета с неизбежными морями,

      и там, светясь, парят сверхгорода,

      и зев пространств пронизан голосами.

      Быть может, в недрах Млечного Пути,

      в какой-нибудь неведомой спирали,

      туманности…

      –  И в этот град войти нам суждено.

      –  Едва ли. Вы не учли, что скорости удел

      фотонами, их свойством ограничен.

      –  Но удержался ли единственный предел —

      фантазии? Вселенной органичен

      закон: что мыслимо – реально,

      точней, реальным может стать.

      И мы не знали, побежит ли вспять

      в каком-нибудь участке провиденье,

      и будем ли вне летоисчисленья

      свой прежний сон, смущаясь, догонять.

      Вот что хотелось на сегодня знать. —

      Но здесь меня настигло возраженье:

      –  Ну вам-то что,

      пусть существует где-то

      туманная звезда.

      Не рыбы вы, чтоб нынешним рискуя,

      мчать нереститься.

      Нет, и не птицы вы —

      в