Мисо-суп. Рю Мураками
просто Кенжи. Рад познакомиться, меня зовут Кенжи. Я Кенжи. Вообще-то, звать меня Кенжи… В японском существует немало разных способов представиться собеседнику. «Интересно, почему так? – успел подумать я, пока говорил этому американцу: – Майнэйм-из-Кенжи».
– Значит, Кенжи? Прекрасно! – Пухлый турист всем своим видом старательно показывал, что рад нашей встрече.
– Приятно познакомиться. – С этими словами я пожал американцу руку.
Неподалеку от станции «Сэйбу-Синдзюку», в вестибюле одного из тех отелей, которые на Западе относятся к разряду двух- или трехзвездочных, состоялась наша с Фрэнком памятная встреча.
Мне недавно исполнилось двадцать, и я работаю сопровождающим – вожу по Токио туристов-иностранцев, хоть и не слишком силен в языке. Впрочем, клиенты в основном интересуются веселыми кварталами и секс-туризмом, так что моего убогого английского вполне хватает. С тех пор как открыли СПИД, секс-туризм не то чтобы потерял популярность, но люди во всем мире стали вести себя осторожней и держаться подальше от злачных мест. Тем не менее, по Токио ходят толпы иностранцев, которые жаждут повеселиться, и моя работа состоит в том, чтобы показать этим парням более или менее приличные места для развлечений. Я вожу их в кабаре, в массажные клубы, в «садо-мазо» бары и в публичные дома, а они платят мне за это деньги. Начальства у меня нет, да и подчиненных тоже. Один журнальчик для иностранцев в каждом номере публикует незамысловатую рекламу моего бизнеса, и все, что я таким образом зарабатываю, я трачу на чистенькую однокомнатную квартирку в Мегуро, на редкие походы в якинику[1] со своей девушкой, на любимую музыку и книжки. Кроме того, я еще учусь на университетских подготовительных курсах, но за учебу платит моя мама, она держит в Сидзуоке небольшой магазин одежды. Когда я был в восьмом классе, умер мой отец, и с тех пор мама растила меня одна. В старших классах среди моих дружков встречались и такие, кто мог запросто и без особых угрызений совести поколотить свою родительницу, но я ни разу не поднял на маму руку. Честно говоря, хоть я и знаю, что мама расстроится, я не очень-то рвусь в университет. Для точных наук мне определенно не хватит подготовки, а гуманитарии все как один становятся служащими в корпорациях, другого выбора у них нет. Так что я почти уверен, что затея с университетом провалится. Уж лучше бы мама откладывала эти деньги на то, чтобы я мог потом поехать в Америку…
– Алло? Это офис «Кенжи»? Я турист из Америки. Меня зовут Фрэнк.
Он позвонил мне двадцать девятого декабря, между одиннадцатью и двенадцатью утра. Я как раз прочитал в газете заметку об убийстве старшеклассницы, которая промышляла вместе с другими девушками в окрестностях Синдзюку и, похоже, зарабатывала неплохие деньги. Ее часто видели неподалеку от Окубо на улице лав-отелей. Тело девушки, разрезанное на куски – руки, ноги и голова отдельно, – было найдено на помойке в районе Кабуки-тё. Помойка эта, хоть и расположена в вечно кишащем людьми квартале, место довольно безлюдное.
Свидетелей пока не обнаружено, что, разумеется, замедляет расследование дела. Конечно, крайне жаль так бессмысленно погибшую девушку, но старшеклассницы должны понимать, к каким ужасным последствиям может привести то, что сейчас принято называть красивым словосочетанием эндзё косай, то есть «субсидированное знакомство»[2]. Подруги убитой – также школьницы, работавшие вместе с ней, – теперь как одна заявляют, что никогда больше не будут заниматься проституцией… – было написано в газете.
– Привет, Фрэнк. Как дела? – как обычно сказал я в трубку, положив газету на стол.
– Вроде все о’кeй. Я просто хотел узнать, можно ли сегодня воспользоваться вашими услугами… У меня тут в руках журнал, вернее рекламная брошюра для иностранцев, я, собственно, звоню по номеру, который здесь указан.
– Это, что ли, «Токио Пинк Гайд»?
– Ну да. А как вы догадались?
– Да потому что реклама моего офиса есть только в этом журнале.
– Ясно. Тогда я хочу заказать сопровождающего, начиная с сегодняшнего вечера на три дня вперед.
– Фрэнк, ты один или вас много?
– Один. А вы что, только группы обслуживаете?
– Да нет. Просто на одного гораздо дороже получается. За первые три часа – с шести до девяти вечера – десять тысяч йен. За вторые три часа – с девяти до двенадцати – еще двадцать тысяч йен, а после двенадцати за каждый дополнительный час – надбавка десять тысяч. Налога на добавочную стоимость я не беру, но еда и выпивка – если мы в бар пойдем или что-нибудь в этом роде – за счет клиента.
– О’кeй. Нет проблем. Тогда сегодня начнем со второго тайма. То есть с девяти до двенадцати. Нормально? Я могу сделать заказ на три дня вперед?
Три дня – это значит включая ночь тридцать первого. Тут возникала одна проблема. В этом году я пообещал Джун, моей девушке, провести Рождество вместе с ней, но обещания не сдержал. Поэтому я поклялся ей, что по крайней мере в новогоднюю ночь мы обязательно сходим куда-нибудь вдвоем. Эту клятву я дал только вчера. А Джун – как раз из тех старшеклассниц, которые
Свидания школьниц со взрослыми мужчинами за определенную плату.