Мегрэ у министра. Жорж Сименон
окойного Калама
Как всегда, возвращаясь вечером домой привычной дорогой, по той же стороне тротуара, мимо того же газового фонаря, Мегрэ поднял глаза на освещенные окна своей квартиры. Это у него получалось уже безотчетно. Если бы его кто-нибудь сейчас спросил, есть в окнах свет или нет, он бы затруднился ответить. Точно так же между третьим и четвертым этажом он машинально начинал расстегивать пальто, чтобы достать из кармана брюк ключ, хотя дверь непременно открывалась, стоило ему ступить ногой на коврик.
Эти ритуалы складывались годами, и он свято их придерживался, хотя ни за что бы себе в этом не признался. Сегодня не было дождя, но его жена, потянувшись поцеловать его в щеку, привычным движением протянула руку, чтобы взять у него мокрый зонтик.
Он произнес свое неизменное:
– Кто-нибудь звонил?
А она ответила, закрывая дверь:
– Звонил. Боюсь, что снять пальто тебе так и не придется.
День был серенький, ни жаркий, ни холодный, а часа в два налетел дождь со снегом. На набережной Орфевр Мегрэ едва успел разгрести текущие дела.
– Ты обедал как следует?
Свет у них в доме был гораздо теплее и уютнее, чем у него в рабочем кабинете. На столике возле его кресла располагались заботливо разложенные газеты, рядом стояли домашние туфли.
– Я пообедал с шефом, Люка и Жанвье в пивной «Дофин».
А потом все четверо отправились на собрание Общества взаимного страхования полиции. Последние три года Мегрэ уже в который раз выбирали его вице-президентом, а он уже в который раз пытался отбояриться.
– У тебя еще есть время выпить чашечку кофе. Ладно, сними пальто. Я сказала, что раньше одиннадцати ты не вернешься.
Была половина одиннадцатого. Собрание не затянулось надолго. У них было время пропустить по полстаканчика в пивной, и Мегрэ вернулся домой на метро.
– Кто звонил?
– Министр.
Стоя посреди гостиной, он поглядел на нее, нахмурив брови.
– Какой министр?
– Министр гражданского строительства. Некто Пуан, если я правильно расслышала.
– Огюст Пуан, да. Он звонил сюда? Сам звонил?
– Да.
– А ты не попросила его позвонить на набережную Орфевр?
– Он хотел поговорить лично с тобой. И немедленно хотел тебя видеть. Когда я ему сказала, что тебя нет дома, он поинтересовался, не с прислугой ли он разговаривает. Тон у него был раздосадованный. Я ему объяснила, что я мадам Мегрэ. Он извинился и спросил, где ты и когда вернешься. Мне показалось, что он человек робкий.
– Репутация у него совсем другая.
– Он тут же спросил, одна я дома или нет, и объяснил, что этот звонок должен остаться в тайне, что он звонит мне не из министерства, а из автомата и что ему срочно надо с тобой связаться.
Эту речь Мегрэ выслушал, насупившись, всем своим видом давая понять, что не доверяет политикам. За годы его службы много раз случалось, что какой-нибудь чиновник, депутат, сенатор или еще кто-то из людей публичных обращались к нему за помощью, но всегда делали это официально. Его всякий раз вызывали к шефу, и всякий раз разговор начинался так:
– Прошу прощения, милейший Мегрэ, но я хочу поручить вам дело, которое вряд ли вас обрадует.
Как правило, такие дела оказывались весьма неприятными.
Мегрэ не был лично знаком с Огюстом Пуаном и даже никогда его не видел. Министр был не из тех людей, что мелькают на страницах газет.
– Почему он не позвонил в контору?
Он сказал это самому себе, но мадам Мегрэ тотчас отозвалась:
– Откуда же мне знать? Я повторила тебе все, что он сказал. И самое главное, он звонил из автомата…
Этот факт очень впечатлил мадам Мегрэ. Для нее министр Республики был человеком уважаемым, и ему не пристало тайком по вечерам звонить из автомата на углу какого-нибудь бульвара.
– …и просил, чтобы ты приехал не в министерство, а к нему на квартиру по адресу… – Она заглянула в бумажку, на которой написала несколько слов. – …Бульвар Пастера, двадцать семь. Консьержку беспокоить не стоит, квартира на пятом этаже, налево.
– И он меня там ждет?
– Он будет ждать столько, сколько понадобится. Ради приличия ему надо вернуться в министерство до полуночи. – Она прибавила совсем другим голосом: – Слушай, а это не розыгрыш?
Он покачал головой. Это, конечно, необычно, экстравагантно, но на розыгрыш не похоже.
– Кофе будешь?
– Нет, спасибо, после пива не хочется.
Так и не присев, он плеснул себе капельку терновой настойки, взял с камина свежую трубку[1] и направился к выходу.
– До скорого.
Когда он снова вышел на бульвар Ришар-Ленуар, морось, весь день висевшая в воздухе, сгустилась до сероватого тумана, и вокруг фонарей появилось сияние. Такси он брать не стал: до бульвара Пастера
Истинные любители трубок имеют их всегда несколько. Трубки хранятся дома, и при желании трубку можно поменять. Иногда менять просто приходится, ибо не всегда есть время вычистить трубку и набить новым табаком.