Тринадцать подвигов Шишкина. Олег Петров
– …Сергеевич, в числе первых не зашли? Государственные экзамены сданы на отлично, красный диплом… Свободный, так сказать, диплом… – «Свободный» прозвучало так, словно выпускник-отличник – вольнодумец крамольный, который решил записаться в отряд анархистов или уже состоит в тайной секции народовольцев-бомбистов и даже уже подкрался с адским смертоносным издельем к карете государя-императора.
– Я так полагаю, что Александр обдумал моё предложение и согласится, – массивная, как сам стол, за которым восседала Гидра зловещая, пробасила Рахмиля Ахметовна, заведующая кафедрой педагогики и психологии родной «альма-матер».
– Вот как! – с интересом повернулся к ней голова. – На кафедру берёте?
– С удовольствием. Последняя курсовая работа Александра вполне может стать основой для кандидатской диссертации.
– Похвально!
Теперь голова Гидры зловещей повернулся к Александру и оглядел его с ног до головы.
Да, внешние параметры выпускника филологического отделения пединститута А.С. Шишкина вполне вписывались в стандарты облика аспиранта: осмысленный взгляд, хотя и с затаённой грустинкой, аккуратная причёска, без каких-то там новомодных патл, строгий тёмно-синий костюм, белая сорочка, скромный, аккуратно завязанный галстук, матовая чистота чёрных туфель… Разве что несколько длинноваты тёмные бакенбарды, наполовину скрывающие впалые щёки и вытягивающие без того худощавое лицо, но это не сильно бросается в глаза, если учесть рост – парень под два метра. Ещё бы эти усы мулявинские ему сбрить…
– Баскетбол? Волейбол? – спросил голова.
– Что, простите? – подал наконец голос и Представший пред Гидрой зловещей. Голос, отметила Гидра, подходящий для вещания прописных истин с трибун и преподавательской кафедры. А вот бакенбарды и усы – это, безусловно, укоротить…
– Каким видом спорта увлекаетесь? – Голову слегка покоробило. Да, краснодипломник, но перед грозной Гидрой вряд ли этично витать в каких-то там своих грёзах или размышлизмах.
– В наших сборных не играл, – тут же вставил член Гидры, доцент кафедры методики преподавания литературы в школе Иосиф Давидович Кацман, создатель и бессменный руководитель институтских команд по волейболу и баскетболу, пятидесятипятилетний колобок по прозвищу Живчик.
Живчик категорически не любил всех, кто был выше его ростом, за исключением играющих в четырёх (двух мужских и двух женских) командах, которые он патронировал. А рослых девушек, волейболисток и баскетболисток, даже обожал. Если учесть, что природа наделила Кацмана только метром и шестьюдесятью сантиметрами, нетрудно представить, каково приходилось у него на зачётах и экзаменах тем, кто перерос эту планку.
– Александр у нас, Игорь Игоревич, и без того… – тут же властно изрекла, благосклонно оглядывая Шишкина, Валентина Ивановна Пугачёва, парторг историко-филологического факультета, профессор кафедры истории КПСС и заместитель головы Гидры зловещей. – С первого курса Александр у нас редактирует факультетскую литературную стенгазету, в художественной самодеятельности активно участвует. – Валентина Ивановна чуть-чуть приподняла двойной подбородок и тут же стала поразительно похожа на императрицу Екатерину Вторую, которую сволочные придворные портняжки для чего-то обрядили в жакет и юбку стального партийно-политического фасона.
– Похвально!
Глава опять оглядел выпускника с ног до головы. Но теперь во взгляде и тоне явно сквозил сарказм.
Игорь Игоревич Муратов, грозный проректор, доктор физико-математических наук и депутат областного Совета депутатов трудящихся, крепко сбитый мужчина пятидесятилетней выдержки, спорт любил во всех его проявлениях, особенно бокс и тяжёлую атлетику. Спорт и точные науки сформировали у него, да и то кабы не занимаемая должность, снисходительное отношение ко всяким гуманитариям и их деятельности: чем бы дитятко ни тешилось, лишь бы не вешалось…
– Значит-ца, в психопедагогику решили податься? – вперил Муратов тяжёлый взгляд в Шишкина.
– Но вы тоже скажете! – обиженно поджала губы Рахмиля Ахметовна.
А Валентина Ивановна, сардонически улыбаясь, бросила демонстративный взгляд на широкий пиджачный лацкан проректора, украшенный депутатским значком. Проректор намёк понял: на днях началось всенародное обсуждение новой Конституции страны. Представительные органы власти из советов депутатов трудящихся переименовывались в советы народных депутатов, что влекло, соответственно, досрочное прекращение полномочий нынешнего депутатского корпуса. А если учесть, что новая Конституция особо подчёркивала руководящую и направляющую роль Коммунистической партии в советском обществе развитого социализма, то… сами понимаете… народное волеизъявление в отношении желающего и далее депутатствовать Игоря Игоревича целиком и полностью зависело от желания парткома института. Которое, конечно, требовалось помножить на желания районного, городского и областного комитетов КПСС.
– Что ж, толковые молодые учёные – наше будущее, – тут же провозгласил Игорь Игоревич, старательно впрыскивая некую, условную, теплоту в сырую