Гемоды не смотрят в небо. Ольга Кай

      Часть первая

      Экспериментальный образец А-46

      Глава 1

      – Что скажешь, Рик?

      В проулке тесно из-за огромных мусорных баков и перегородившего проезд серого полицейского фургона. Двери входа на ресторанную кухню распахнуты, рядом валяются опрокинутые ящики с овощами. Все еще зеленый Макс держится за стену, вытирает рот салфеткой и шумно переводит дыхание. Пот градом катится по щекам и массивной шее, взмокшая рубашка липнет к телу.

      Не повезло ему. Хорошо, я не успела позавтракать, а то, чего доброго, составила бы ему компанию. Зато Рик сохраняет невозмутимость, как и всегда.

      – Какая именно вам нужна информация? – осведомляется он.

      Окидываю Рика взглядом: стандартные метр девяносто два, штампованное лицо, бледная кожа и неестественно-белые, словно капроновые, волосы. На темно-сером комбинезоне – нашивка: «муниципальная собственность».

      – Что ты думаешь об этом, Рик? Ведь там убили твоего собрата.

      – Порча частного имущества является незаконным действием и подлежит…

      – Заткнись, жестянка! – подошедший Макс раздраженно толкает Рика в плечо. – Марта, слышала? Порча имущества, нихрена себе!

      Рик, конечно, не жестянка: физиологически он отличается от человека лишь тем, что был не рожден, а сразу, за несколько месяцев, выращен в эти вот метр девяносто два. Как и миллионы его «собратьев». Но Рик не обижается – не умеет.

      – Порча имущества! – Макс оглядывается на дверь черного хода: там, в подсобке ресторанной кухни, теперь работают полицейские эксперты, ребята со стальными нервами. Им ведь еще определять происхождение гуляша в кастрюле на плите. Хотя, судя по найденной в холодильнике беловолосой голове, результат экспертизы предсказуем. – Так они и до людей доберутся, каннибалы… тьфу!

      – Слово «каннибал» имеет иное значение, – Рик наставительно поднимает указательный палец. – Насколько можно судить по имеющейся у нас информации, явление каннибализма не имело места. Присутствует порча частной собственности и нецелевое использование…

      Макса снова мутит. Он машет рукой, и Рик благоразумно затыкается. В это время оперативники группы Векшина выводят «повара»: долговязый мужик идет, не поднимая головы. С виду-то обычный человек: в чистом кухонном кителе, сменных тапочках, только шапочку посеял где-то, да на скуле след тяжелого кулака. Это, наверное, сгоряча кто-то, им нельзя на самом деле. Скажут потом, что сам о лутку приложился, и я их, честно говоря, винить не буду.

      Векшин выходит последним, оглядывается на нас с Максом, недовольно морщится, отчего старый шрам на его щеке дергается, белеет. Костя знает меня давно: в одном подъезде жили, вместе по деревьям лазили.

      – Ну, довольны? – скользнув взглядом по Максу, он смотрит только на меня, будто это именно я виновата в сегодняшнем происшествии.

      Тема универсальных помощников сейчас на пике, и мне часто приходят заказы на тексты. Но если я и писала о том, как удобно использовать их на кухне, то не в этом же смысле!

      – Ты полегче, – Макс пытается его осадить, но по тону получается скорее просьба. – Мы-то тут при чем?

      – Ни при чем, значит? – усмехается Костя. Под утренним солнцем его коротко стриженные каштановые волосы кажутся почти красными, а перекосившийся шрам придает зловещий вид. – А я все жду, когда кто-нибудь об этом напишет! – он кивает на двери. – Есть ведь отдел убийств, а повесили на нас. Почему, а?

      – Прошу прощения, – встревает Рик. – Отдел убийств не может заниматься подобными делами. Убийство – это уголовно противоправное лишение жизни другого человека, а в данном случае…

      – Заткни его! – Костя даже не злится и, махнув на нас рукой, уходит к своим.