Пером по шапкам. Книга первая. Евгений Бузни
К удивлению Веры Николаевны попросил перевернуть урны, чтобы убедиться в их пустоте. Переворачивать было не так просто, ибо составные урны могли рассыпаться подобно карточным домикам. Однако процедуру осуществили – предварительного вброса бюллетеней не обнаружили. Голосование началось.
В течение дня почти всё было нормально. Наблюдатели подсчитывали число избирателей своими методами, члены комиссии своими. Контрольные данные не сходились. У кого было неправильно, сказать никто не мог. Избиратели приходили семьями, группами друзей, кто-то брал бюллетени, кто-то просто сопровождал, то проходя к выходу, то возвращаясь в ожидании друзей, знакомых и родственников. Семейные пары часто складывали вместе свои листки и бросали кипами, проталкивая их с трудом в узкие щели урн. Счётчикам можно было легко сбиться со счёта, потому они часто спрашивали выходящих: "Сколько человек вас проголосовало? Вы только за себя бросали бюллетени или и за жену (или мужа)?" Члены комиссии сами иной раз подходили к урнам, отдавая свои голоса, и тут приходилось запоминать, кто из них уже голосовал, а кто ещё нет, дабы не было повторного подхода. Задачка под силу лишь опытному шахматисту, учитывая то, что те же люди ходили по залу и просто так, чтобы отдохнуть от сидения.
Но вот голосование завершилось. Число пришедших голосовать едва перевалило за пятьдесят процентов от общего числа избирателей по участку. Почти половина населения перестала интересоваться выборами, скорее всего по причине потери веры в их справедливость. Да это уже их дело.
Последний избиратель покинул помещение. В центре зала составляются столы для бюллетеней. Члены комиссии завершают подсчёт общего количества проголосовавших избирателей. Однако число их долго не появляется в соответствующей строке крупноформатного бланка отчёта, вывешенного для всеобщего обозрения на стене, как нет и числа избирателей, внесенных в список. Это первая запись, которая должна быть уже неизменной. Согласно инструкции данные, полученные из журналов регистрации, вносятся в демонстрационный отчёт, после чего все журналы, подписанные и заверенные печатью, убираются в сейф. Об этом председатель либо не знала, либо не хотела помнить. Журналы ей пригодились в эту ночь ещё не раз для пересчёта и исправления данных.
Следующим пунктом был подсчёт невыданных бюллетеней и их погашение, то есть отрезание уголка каждого бланка. Председатель называет число, но не записывает в демонстрационный отчёт. А я записываю себе для памяти.
Проверяются выносные урны. Записывается число проголосовавших вне избирательного участка. Не предъявляются заявления избирателей, не сопоставляется их количество с бюллетенями, но это мелочи. Все спешат к главному – раскладке бюллетеней из основных урн. Одна урна поднимается над столами, переворачивается, при этом она разваливается, бюллетени бумажным потоком выливаются на стол и за его пределы, оказываясь под ногами членов комиссии. Те опускаются, подбирают листки с пола. Теперь уже совсем непонятно,