К вопросу о циклотации (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие
Кипящая атмосфера… Какая планета!
БЫКОВ (очень искренне): Владимир Сергеевич…
ЮРКОВСКИЙ: Вы хоть чувствуете, какой это рай для геологов?
БЫКОВ: Владимир Сергеевич, вот об этом я и хочу сказать…
У вас нет второго геолога…
ЮРКОВСКИЙ (резко): Не напоминайте мне об этом!
БЫКОВ: Может быть, я могу в какой-то степени заменить вам его?
ЮРКОВСКИЙ (поворачивается к Быкову, несколько секунд с недоумением глядит на него, затем качает головой): Геологом нужно родиться.
В рубке. Мир без тяжести. ЕРМАКОВ и СПИЦЫН, переползая от машины к машине, делают последнюю проверку готовности аппаратуры. Здесь экраном служит сферический потолок, рассеченный координатной сеткой. На экране плывет толстеющий на глазах серп Плутона.
СПИЦЫН: Кажется, все в порядке, Анатолий Борисович.
ЕРМАКОВ: Да, можно начинать посадку.
СПИЦЫН (с сомнением): Не слишком ли к северу мы взяли? Ведь уходим от «Страны Мехти»…
ЕРМАКОВ (сухо): Нет. Лишние сто километров ничего не значат. А точно будем садиться – когда построим ракетодром.
ЕРМАКОВ, цепляясь за тросик, пробирается к своему креслу у пульта и пристегивается ремнями.
ЕРМАКОВ: Богдан Богданович, ступайте в каюту.
СПИЦЫН: Почему?
ЕРМАКОВ: Так мне будет спокойнее. Идите, идите. Я… один.
Кают-компания. СПИЦЫН быстро и ловко спускается в свое кресло.
ЮРКОВСКИЙ: Почему ты не в рубке?
СПИЦЫН (пристегиваясь): Сейчас командир начинает свой второй поединок с Плутоном.
Рубка. ЕРМАКОВ наклоняется над микрофоном бортжурнала.
ЕРМАКОВ: Абсолютное время восемьдесят восемь суток один час тринадцать минут. Начинаю посадку на Плутон. (Поворачивается к микрофону интеркома – внутреннего телефона.) Старт через пять минут. Даю Солнце.
Кают-компания. Экран гаснет и загорается снова. На этот раз он полон звезд и между ними – одна, ослепительно яркая…
БЫКОВ: Что это?
СПИЦЫН: Солнце, Алеша. Перед спуском на планету есть обычай последний раз посмотреть на Солнышко.
ЮРКОВСКИЙ (задумчиво): Сколько раз спускался на другие планеты, но никогда еще не видел его таким крошечным.
ГОЛОС ЕРМАКОВА: Три минуты до старта.
СПИЦЫН (отвечая Юрковскому): Шесть с половиной миллиардов километров за спиной.
Экран гаснет, вспыхивает свет.
ГОЛОС ЕРМАКОВА: Старт!
Все обретает вес. Оседают в креслах люди. Падает книжка, катится по полу авторучка.
БЫКОВ: А почему Анатолий Борисович в рубке? Разве спуск не автоматический?
ЮРКОВСКИЙ (с досадой): Кто же спускается на автоматах в кипящей атмосфере?
СПИЦЫН: Нас же раздавило бы, как улиток под каблуком.
БЫКОВ (недоуменно): А я думал, машина…
ЮРКОВСКИЙ: Машина – она дура. В непредвиденных обстоятельствах она легко идет на самоубийство.
СПИЦЫН: А нам это ни к чему.
Помещение дрогнуло. «Скиф» качнулся. Спуск начался.
Рубка.