Один из нас. Максим Валерьевич Березуцкий
мы в больнице.
– Что вообще случилось? – я спросил Серегу, оглядывая свою палату, параллельно ощупывая себя.
– Не знаю, что у тебя там произошло, но нашли тебя на крыше пятиэтажки в центре. Рабочие какие-то там меняли провода и увидели тебя. Ты просто валялся без сознания. Они вызвали скорую помощь, и вот ты здесь. Врачи по последнему набранному номеру у тебя в мобильнике вышли на Элли. Она сразу примчалась и мне сообщила.
– А где она сейчас?
– Поужинать отошла, и так целые сутки с тобой сидела.
– Сколько?
– Ты уже второй день без сознания тут валяешься. Мы уже переживать начали. Но врачи твердили, что все в порядке. Скорее всего, солнечный удар.
– Устроился, блин, на работу, – скептически произнес я, уставившись на друга. – У меня, по ходу, шизофрения.
– С твоим подходом к жизни, вполне возможно, – он посмотрел в окно, вслед уходящему солнцу, как вдруг дверь распахнулась, и в палату влетел Андрюха. В его взгляде была злость. Я его таким никогда не видел.
– Последний раз я так переживал, – строгим голосом начал он. – Когда Леонардо ДиКаприо «Оскар» получал, – мы недоуменно переглянулись, и неловкое молчание нарушил наш громкий смех.
Глава 6
Конец марта ознаменовал собой окончательную капитуляцию зимы. Снег полностью растаял, а на деревьях стали появляться первые листочки. Солнышко подпекало, все вокруг зеленело, и настроение подпевало в такт уличным музыкантам, которые уже несколько недель как разложились на всех доступных лужайках города.
Головные боли прошли, рана в сердце по Соне Ковалевской почти затянулась, а самое главное, что рядом была Элли. Мое вдохновение, мой спасательный круг в океане рутинной повседневности.
И все бы ничего, если бы не странный сон, который мне приснился, когда я потерял сознание на крыше. Он не давал мне покоя. Я долгое время убеждал самого себя, что это был всего лишь сон. Невероятно реалистичный, но сон. Я сын самого Люцифера. Предложение возглавить апокалипсис. Отнять душу. Ну, приснится же такое? Я несколько раз ходил по адресу Плехановская, 18. Но никаких стеклянных аквариумов и тринадцатых этажей там нет и в помине.
Интересно, а если бы это все было правдой, я бы смог убить кого-нибудь? Например, Даниила Воронова. Я бы смог поглотить его душу и преобразовать в свою силу? Возможно, я стал бы самым сильным человеком на планете Земля, или вообще самым сильным во всей вселенной. Прямо как герои голливудских фильмов. Хотя, скорее как злодей. Но кто может точно указать, где эта грань между добром и злом? Когда именно мы переходим черту? И есть ли она? Чиновник, который ворует миллионы, но строит школы и детские сады – злодей? Или водитель автобуса, вырастивший трех детей, но не пускающий пожилого человека, пока тот не заплатит? А человек, погибающий за веру? Добро и зло – понятия, диктуемые ценностными ориентировками современного общества. Убивать плохо, но раньше люди сами шли на смерть, будь то, защита родных, или жертвоприношение. Сейчас мы их понять