.c точки. Артем Заборский

      I

      Горло

      горна тоскливого цвета

      заперто пробкой.

      В утробе заныла

      кровь благородная.

      Спорим, она виноградная,

      а не христова, как врали нам.

      воли

      просит,

      скоро,

      скоро открою.

      II

      Пульс отбивает отсчет обратный —

          будит к закату Вакха1.

      Пить!

      – вот нехитрая тактика

      век прекратить

      тик.

      Так

      входим,

      охая в страхе,

      в эпоху раздетой «Maхи2»,

      битые посохом3 Януса4

      на рубеже

      хаоса5

      и пустоты

      безрадостной,

      хором втроем пропоем

      OM6

      (но о чем?)

      III

      Ритм порождающий вихрем размоет

      мнимую грань между всем и ничем.

      Сонные образы, счету подвластные,

      Хронос7-тапёр наречёт бытием.

      IV

      Нервы искрят? – беги

      – тут

      взрывоопасно

      или..

      как я – туши

      – выпей вина

      красного.

      Только не пей раньше, чем

      Фебос8 уйдет

      в краске, позволив содрать

      яростно тесные маски

      праведности.

      V

      Первой проколит Венера

      Трумана9 неба мембрану.

      Космоса мыслей отрава

      хлынет сюда через рану.

      В неводы нервные сядет

      каплями едкой росы.

      Каждая каждую зеркалом кажет10: вот

      суть одиночества, вижу

      фрактальный кошмар пустоты.

      VI

      Утро. Сосуд обескровлен.

      Селись в нем за морем,

      ежели с бесами кров разделить не дано.

      Бурым бумага-предатель окрашена,

      бурым, как бинт на стучащей груди.

      Бурые слезы излишней искренности

      впитаны текстом и жрут изнутри.

      Волны глотают бутылку почтовую.

      Адрес доставки – Марианское

      дно.

      Я радар вынимал

      раз 20 в минуту:

      нотификаций нет почему-то,

      не шлет сообщения

      твой MH37011.

      тогда я назвал Селестой12

      тебя,

      утерянная, эфемерная, небесная.

      И, не веря в метод Морхауза13,

      я молился на спутники NASA.

      Витгенштейн нашептал «швайген»14,

      а тезка Бетховен отказался слушать, но

      я понимаю, что в тишине эфира

      нет панацеи

      от логомахии15.

      Молчание нагружено функцией,

      что по сути есть иллюстрация

      дырочной проводимости,

      подчеркнутая необходимость

      интерлиньяж заливать стоном,

      если дуэтом, то без разницы —

      охом

      или омом.

      Когда-то я знал, где будущее,

      и клал из камней стрелу,

      но поверхность уже истоптана,

      решение, скорей, наверху.

      Селеста, с Голландцем