Православный философ против мракобесия. Адриан Лорей
слабейших, его смерть возникает по его желанию, в известной степени он даже стремиться умереть, потому что достойная смерть есть кратчайший путь к Истине.
Возьмем, хотя бы, Сократа – он мудрый человек, его умозаключения пригождаются обществу, его деятельность философа выпестывает в Афинах целую школу. Он мог бы продолжать передавать всем полезную мудрость, но решил признать приговор и умереть. Это, дорогой читатель, весьма неспортивно с точки зрения эволюции; когда особь, наделенная всеми качествами хищника, отказывается от борьбы за выживание.
Выходит, что этот навык приспособляемости – побочный продукт поиска Истины, а не наоборот. Истина, между тем, непрестанно познается, и тут уже можно перейти к доводу о научном мировоззрении.
Да, глупо возражать тому, что в обществе сформировалось некое понятие об объективности. Что мир, который мы видим, существует не только в опыте нашего сознания, но и независимо от нас. Но так же глупо говорить, будто объективность исчерпывающе описывает реальность. О чём я? Представьте, что вы – петух. Нет, я не сошел с ума, а предлагаю поиграть в мысленный эксперимент. Петух, который ежедневно на протяжении длительного времени, допустим после шести часов, протяжно кукарекает, и после этого хозяин приносит ему мешок с пшеном. Поскольку это постоянно повторяется, и в сотый, и в тысячный раз, петух делает логичное умозаключение: ага, есть последовательность, есть результат, и этот результат воспроизводим, потому что как только я закричу, тут-то человек и придет меня кормить. Но вот незадача, однажды петух в точности повторяет то, что делал всегда, а хозяин приходит уже не с пшеном, а с топором, и бедная удивленная птица, сопротивляясь, попадает в Вальгаллу мясного рынка.
Этот мысленный эксперимент составляет проблему индукции. Но его смысл и в другом: незыблемый казалось бы мир научных фактов завтра может стать зыбким. Вчера наука утверждала одно, завтра она дополнила это утверждение, а послезавтра резко его поменяла, когда вскрылась новая информация. Её богатство бесконечно воспроизводится в действительности, и обществу предлагается жить по готовому продукту – что это, как ни симулякр, не великий обман? Впрочем, обман настолько полезный, что поддерживать его лучше, нежели с ним бороться.
Между тем, поиск объективности, некоего консенсуса не есть поиск Истины, а лишь попытка систематизировать накопленные знания и преподать их человечеству в том виде, в каком они получены. Бывало, что объективные вещи открывали спонтанно, просто созерцая природу и числа. Аристарх Самосский, например, задолго до научного метода выдвинул скромное предположение, что Земля вращается вокруг Солнца. И… оказался прав! Знали ли об этом люди, поливающие его грязью, как Анаксагора и Сократа? Знал ли он сам, какое открытие совершил? То нам неизвестно, но вероятно, даже тыкая пальцем в небо, ты найдешь какую-нибудь звезду.
Богословы, вопреки всем, утверждают, что Истина существует, и что она, открываясь человеку,