Хватит быть размазней. Саша Расков
крепость около года, царь отступил, кинув сотни… нет, тысячи осадных машин. Настолько редких и дорогих, что купцы не смогли определить цену…
Не удержавшись от зуда, я прервал рассказ, намекая на желание выпить. Дождавшись удачного момента, растёр лицо, краем глаза заметил Марсика. Пушистый кайфовал в углу, в то время как я боролся за женщину.
– Ну и?
– В смысле?
– С островом?
– Точно, – сообразил я. – Жители острова решили продать осадные машины, а на вырученные деньги построить грандиозную статую в честь Гелиоса. По легенде, он был не просто богом, а настоящим создателем всего живого, который вынес остров из моря.
– Стой, а как они продали машины, если купцы не смогли их оценить?
Нос заложило. Дыхание участилось.
– Откуда я знаю? Слушай дальше.
– Ладно, ладно.
– Островитяне нашли талантливого скульптора Хареса, которому заказали статую, превышающую человека в десять раз! Двенадцать лет скульптор трудился над задумкой, отдавая ей всё свободное время.
– Саш, ты здоров?
– Когда он закончил… – кивнул я, – …перед глазами жителей предстал высоченный мужик с золотистым венком. Его звали Колосс Родосский!
И тут я понял, что моя песенка спета. Не объясняя причин внезапного поступка, я спешно покинул кухню. Залетел в ванную, подбежал к зеркалу – и ужаснулся: мокрые глаза, пухлый нос и бордовая рожа! Хотелось крикнуть: «Синьор Помидор!»
Спустя несколько минут в дверь постучали:
– Ты живой?
– Чёрт! – Струя воды обрызгала джинсы. – Не переживай! Скоро выйду!
– Скажи честно: у тебя аллергия?
Подняв голову, я плавно опустил рукоятку крана.
– Да, на кошек.
– И у меня! – обрадовалась Настя. – Открой шкаф, там на второй полке антигистамин. Брызни два раза.
– Погоди, я не врубился.
– Чего?
– Как ты живёшь с котом? Сама же страдаешь…
– Шкаф открой.
Один бог знает, как мне полегчало. Впитав частицы фуроата флутиказона и прочих замудрённых ингредиентов, организм вошёл в норму. Не питая иллюзий относительно продолжения, я вывалился в коридор. На входе в комнату стояла она. Нагая и прекрасная, как Афродита на картинах Бугро.
– Поиграем? – услышал я.
Пульс участился. Болезнь отступила. Зритель ждал развязки.
В порыве чувств и многочисленных поцелуев мы упали на койку. Просторное ложе пришлось по размеру. Сорвав рубашку, я как можно ближе пододвинул её бёдра. Пара мгновений – и мы…
Неожиданно, будто из воздуха, нарисовался Марсик. Втиснувшись между нами, этот гадёныш специально задел моё лицо, активизировав приступ. Происходящее далее смахивало на жёсткий наркотический клип, где герой всеми силами пытается отрезветь. Шарахаясь, спотыкаясь, многократно чихая и периодически высмаркиваясь, я свалил.
Спустя неделю мы совершили задуманное. На этот раз у меня.
Последствия революции
Звёздное