Странствия брачной туристки. Елена Снигирёва
мимику – я смотрела на тебя с обожанием.
Вот она, ошибка!
Никогда, никогда, никогда нельзя говорить мужчине: Я тебя обожаю!
Это – табу.
После этого всё пойдёт не так. Всё пойдёт вкривь, вкось и поперёк, потому что именно в этой фразе кроется безоговорочная женская капитуляция.
Всё.
Её не надо больше завоёвывать, восхищать, удивлять.
Она, побеждённая – у ног своего победителя.
Она больше ничего не стоит.
Она – ничто, она уже неинтересна, она – уже прошлое.
Я помню тот день, и даже час и момент, когда я стала твоим прошлым.
Тогда, на кухне, когда ты чистил чеснок, а я сказала: «Я тебя обожаю!»
Хотя, вот странно, на обратной дороге в аэропорт, мы много говорили о браке, женитьбе, возможностей адаптации в другой стране.
Тебя очень интересовал вопрос, как я смогу оставить своего сына и родных.
А я пыталась тебе объяснить, что только русская женщина, имея великую историю жён декабристов, может бросить всё – благополучие, статус, близких – и уйти за своим любимым куда угодно. Это – наша история, это – наша данность, мы – такие.
Если любим, то – взахлёб, безрассудно, наотмашь, отдавая себя целиком и полностью.
Но, наверное, не понять тебе было этого, проживши 30 лет в браке с самодостаточной шведкой.
Пять часов дороги пролетели незаметно, в неспешных разговорах под мои любимые песни Успенской.
И тебе они понравились.
У нас вообще все вкусы совпадали, по любому поводу.
Как, скажи, ну как возможно вот такое совпадение всего, что нравится или нет??
Ну, не врут, значит, про вторые половинки?
Мы остановились в аэропортовском отеле.
Последняя ночь.
Что в ней было?
Страсть, мольба, желание, крик, надежда, боль, доверие, отчаяние, зов…
Как будто навсегда…
Навсегда – что?
Прощание или клятва верности?
Секс никогда не будет клятвой верности.
Уснули – рука в руку, а это посильнее любого секса.
Не люблю сопливые прощания.
В аэропорту присели на скамейку, по русскому обычаю, и я пошла к выходу.
Не было сил на объяснение того, чего не договорили и договаривание того, чего не объяснили… моменты, всхлипы, забытое и несказанное – всё, уже не ко времени…
Оборвала это ненужное прощание волевым своим решением, ушла.
Но – не выдержала, оглянулась.
А ты стоял и ждал. Смотрел и не уходил.
Оставлял в памяти момент прощания навсегда или оттягивал время расставания на срок?
Так никогда и не узнаю.
Летела назад с непонятной тяжестью на душе и туманными мыслями в голове.
Не могла понять: что не так?
Не видела себя, живущей в этой провинциальной шведской глуши?
Или не представляла себя, подбирающей носки по дому за твоими деточками?
Я просто не увидела себя в твоей жизни. Я не увидела в ней места для меня.
Об этом и был разговор в предпоследнюю нашу ночь.
Я