Твое будущее в моих руках. Евгения Константиновна Шуменко
агажнике было не так много.
Я пыталась вспомнить, как оказалась заложником этих страшных обстоятельств. Как я, такая сильная, независимая и знающая, что мне нужно от жизни, попалась в ловушку эмоций?
Ведь эмоции – это то, что контролируем мы, а не то, что контролирует нас. Да только попробуй расскажи это одиночеству, которое зачастую ведет себя как последняя сволочь.
Машина остановилась. Водитель заглушил мотор.
Я считала секунды, пока они открывали багажник. Яркий свет ударил по глазам, и я крепко зажмурилась. Они вытащили меня из багажника и, словно тряпичную куклу, посадили на асфальт.
И нет никаких обещанных звезд, только моросит мелкий дождь с темного неба. Я слышала звук волн, где-то неподалеку разбивавшихся о скалы. С легким дуновением ветра до меня долетел запах моря. Все мои чувства обострились.
Говорят, время и все происходящее перед смертью замедляется. Я больно кусала губы, кажется, в кровь.
Одиночество способно сделать нас сильнее, но способно и разрушить. Может толкать на необдуманные поступки, помочь броситься в омут с головой и позабыть обо всем на свете. Запутать нас в собственных иллюзиях, позволить жестоко обмануться, а потом потребует за это заплатить. Одиночество позволяет придумать то, чего на самом деле нет. Перепутать желаемое с действительным. Обжигает душу, разрывает ее на мелкие части…
Так происходит, если его величеству одиночеству это разрешить.
Все, что я хочу этой ночью, – это выжить. Ведь я всегда была слишком сильная, чтобы умереть!
Не обижайте Мадам Аделаиду!
Ведь ваше будущее в ее руках.
– Машка, не вернется он к тебе. Я тебе говорю: ищи работу. Не будет больше денег! – пыталась я успокоить сидящую напротив меня длинноногую блондинку с огромными, накачанными гелем губами.
Вот уже битый час я раскладываю перед ней новые и новые карты, а ответ выпадает один и тот же: олигарх ее сплыл – к ней уже больше не вернется. Только Машка в это верить никак не хочет.
– Перетасуй еще раз, пожалуйста! – смотрит она на меня глазами, полными слез.
– Хорошо, Маша, но это в последний раз! У меня после тебя еще клиент, – неохотно я соглашаюсь и начинаю тасовать колоду.
Я сдвинула часть карт от себя, пошептала на колоду магические слова и принялась делать расклад.
– Машка, смотри, а ведь в этот раз ответ выпадает «да»! Ты какой вопрос задала?
– Точно ли он ушел от меня навсегда?! – громко зарыдала она и закрыла лицо руками.
Все-таки карты не обманешь! Я вытащила из-под столика упаковку с бумажными салфетками и протянула ей.
– Все, не реви!
Она взяла пару салфеток и громко высморкалась.
– Что, совсем ничего нельзя сделать?
– Маша, я приворотами не занимаюсь. Только карты раскладываю. Даю ответы на вопросы. Расскажу тебе прошлое, настоящее и ближайшее будущее. В данный момент карты настоятельно тебе рекомендуют найти работу, а не реветь!
– Столько времени я на него потратила. Грудь увеличила, волосы перекрасила. Не ем ничего: фигуру для него берегу. Вот что ему надо? – снова всхлипнула она.
– Машенька, он же олигарх. У него большой аппетит. Он хочет разных блюд.
– Я готовила!
– Я не об этом.
Я демонстративно посмотрела на часы. Еще пять минут, и я пошлю ее к чертовой бабушке. Я ничего не имею против Машки. Она мой постоянный клиент. Проблема лишь в том, что в последнее время она сильно зачастила со своими визитами. Хотя я ее отчасти понимаю, ведь она потеряла своего олигарха, а значит, и свой доход.
– Маша, тебе пора.
– Может, еще разок посмотришь? – жалобно смотрит она мне в глаза.
– Карты не хотят больше ничего говорить.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Они мне прошептали.
– И когда успели?
Она поднялась с гостевого кресла, неторопливо засунула ноги в дорогие туфли с красными подошвами, медленно вытащила из дорогой сумки несколько долларовых купюр и положила их на стол.
– Извини, поменять на рубли не успела.
– Ничего страшного, – улыбнулась я ей, взяла деньги и запрятала их в карман своей длинной юбки. Одевалась я на работе, как подобает любой приличной гадалке: длинная черная юбка, топ с широкими рукавами, обшитый бисером и украшенный вышивками из цветов. Голову покрывала красная косынка, а в ушах висели большие серьги колесом.
– Может, все-таки еще разок? – напоследок с грустью в голосе произнесла она.
И я понимала ее грусть: если Машка принесла доллары, значит, залезла в заначку, которую собирала на черный день все то время, пока была вместе со своим олигархом.
– Маша, сегодня тебе карты ничего больше не скажут.
– А завтра?
– Завтра новый день, – подмигнула я ей.
– Тогда