Русские корни. Мы держим Небо (сборник). Лев Прозоров
столь искусно, что казались живыми. Ко всему прочему, поморяне расписали свою святыню яркими красками, которые оказались бессильны уничтожить снег, дождь, солнце и ветер. Здесь хранились серебряные и золотые чаши, выносившиеся по праздникам на общие пиры для самых знатных и славных людей, здесь хранилась десятина взятой на море или на суше добычи, здесь были рога, из которых пьют, окованные золотом и украшенные драгоценными камнями, здесь было оружие и «драгоценная утварь, редкая и прекрасная видом». И глядя на всю эту радостную пестроту, блеск и сияние, трудно было поверить, что в центре всего этого возвышается мрачный слепой кумир, которому точно так же, как Сварожичу у ратарей, посвящен вещий конь, копыта которого предрекают будущее – но только вороной, черный.
У князя поморян не было постоянного дворца, но в каждом городе ему принадлежал двор, на котором он с дружиной мог остановиться (это напоминало, видимо, полюдье в Киевской Руси). Пришедший на княжий двор становился неприкосновенным – будто пришедший в храм или священную рощу. Князь поморян имел двадцать четыре наложницы – что несколько напоминает двенадцать жен былинного Владимира Всеславича Красно Солнышко, о которых писал Ф.И. Буслаев. Святость княжеского двора тоже имеет подобие в русской былине – Алеша Попович отказывается кидать назад брошенный в него Тугарином нож.
Кроме Щетини, на Поморье было еще два крупных города – Камень и Колобрег – и множество малых. В Камене нашли два ларца искусной работы, которые до сих пор почему-то украшают книги о… скандинавском ремесле эпохи викингов.
Но воистину центрами варяжской цивилизации, ее средоточием были два острова. Остров Волын в устье Одры и остров Рюген к северо-западу от него.
Начну с Волына.
На нем стоял огромный торговый город. Разные источники называют его по-разному. Хроники германских монахов – Юмной, саги скандинавов – Йомсбургом, а стихи скальдов проще – Йомом. Польские летописи и русские былины называют его по имени острова Волыном, а немецкие позднейшие легенды – Винетой. Если Вам доводилось читать – именно читать, а не смотреть «Путешествие Нильса с дикими гусями», Вы, читатель, уже наверняка узнавающе киваете. Да-да, та самая заколдованная Винета. И, кстати, притча «слепая лошадь» нашего гениального педагога Ушинского тоже про нее – это, кстати, вместе со сказкой Сельмы Лагерлёф, едва ли не единственное сознательное[23] упоминание о великом городе и всей представленной им цивилизации, которое было мне доступно в моем советском детстве.
Вот, кстати, что рассказывают о главном торговом порте Варяжского поморья немецкие легенды:
«Роскошные дома в нем были украшены окнами из цветного стекла. Колонны из белого мрамора и алебастра удерживали навесы над входами в жилище. Позолоченная черепица отражала солнечный свет и до заката наполняла улицы желтым сиянием. Мужчины в Винете носили отороченные дорогим мехом мантии и береты с длинными перьями. Женщины
Я не считаю летописных рассказов про варягов, перепечатывая которые советские издатели просто не подозревали, о ком пишут. Не считаю и былины с их «морем Волынским» – тут уже не только издатели, но и сказители не знали, про что поют.