Соединённые пуповиной. Оскар Шульц
своём дальнейшем обучении, а во-вторых, я решил вести дневник, к чему немедленно и приступил.
Я поспешил к пастору в Геймталь. Юлиус Йохансон подтвердил, что семинария будет работать в этом году, и я в списке учеников. Это был ещё один час моего независимого выбора.
Вскоре я сообщил общине Каролинки день своего последнего богослужения, когда я попрощаюсь с ними. 30 августа я отправился в Михалиндорф к родителям, и на следующий день отец отвёз меня в семинарию Геймталя.
3. Жажда знаний детей Волыни до 1915 г
1891 г. принёс семьям немцев Волыни много волнений и сомнений. Здесь проживало около 180000 немцев, у них были свои школы, которые находились в ведении общин и поэтому всегда были серьёзной проблемой и предметом постоянных забот. Это было первое капитальное строение, которое возводилось в новом посёлке, потому что сами колонисты вначале жили в землянках.
Классная комната одновременно служила молельней для взрослых. Понятно, что это бремя – строительство и содержание школы – требовало больших пожертвований со стороны общины, на что колонисты шли добровольно и осознанно. Учителя не только учили детей читать и писать на родном языке, они проводили воскресные службы, играли на фисгармонии, руководили хором и заверяли официальные церковные акты.
На Волыни было обычным явлением, что все эти обязанности возлагались на приходского учителя. В большинстве случаев это был трудолюбивый колонист, который приобрёл знания благодаря своему усердию. Но это должен был быть честный, серьёзный, уважаемый, добросовестный человек, любящий свою профессию. Избранный попечителями (старейшинами) общины, он утверждался в должности пастором, который и контролировал его в дальнейшем.
В 1887 г. русское правительство ограничило права общин, деятельность учителей переводилась под надзор государственных школьных инспекторов. К 1891 г. немецкий язык был фактически запрещён, а уроки велись на русском языке. Это был первый и самый сильный удар по немецкой самобытности в России, он был направлен на детей и означал постепенную смерть родного языка в последующих поколениях.
Газета «Heimkehr»[21] № 12, Берлин, 1916 г., писала следующее: “Если одна нация хочет уничтожить другую, то в первую очередь она ищет способы лишить противников родного языка – дара, унаследованного от предков. Всюду, где ненавидят трудолюбие и мастерство, процветание и духовное превосходство немцев, гнев противников обращается на их язык…”.
Этим актом русское правительство официально объявило войну немецкому языку, а подоплёкой было разрушение в России немецкой самобытности.
Что можно предпринять против этого? Был только один способ научить детей читать и писать по-немецки – подготовка к конфирмации, одним словом, через Церковь. В то время на Волыни было 400 канторальных школ[22], в которых детей учили приходские учителя, как правило, недостаточно хорошо владеющие
«Heimkehr» – «Возвращение на родину» (прим. пер.).
Kantoralschulen – на Волыни приходской учитель был также дирижёром церковного хора, органистом или кюстером.