У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века. Г. Д. Толорая
обоснования этого вывода обратимся к истории. Ядерный фактор является центральным не только в обеспечении безопасности КНДР, но и в корейском урегулировании в целом. Ядерная проблема – продукт глубокого комплекса неполноценности и незащищенности КНДР. Эти ощущения после утраты поддержки СССР приняли параноидальные формы, хотя Ким Ир-сен стал задумываться о собственном ядерном оружии чуть ли не с 1950-х гг. (впрочем, до 1970-х гг. эти мечты носили более или менее умозрительный характер). Главная цель программы его создания – страховка от неожиданностей, сдерживание враждебных сил от попыток насильственной смены режима.
Вскоре, однако, выяснилось (возможно, довольно неожиданно для Пхеньяна), что ядерная карта – это мощное средство шантажа, дипломатический рычаг, который ставит КНДР в фокус мировой политики, заставляет с нею считаться. При этом Пхеньян может практически безнаказанно игнорировать мнение мировой общественности, так как еще в начале 1990-х гг. военное решение было признано неприемлемым из-за возможного ущерба, который северокорейцы могли нанести противникам; к тому же средства вроде санкций и давления в отношении тоталитарной и закрытой страны не работали, тем более в условиях, когда чрезмерное обострение ситуации не мог допустить Китай, поддерживаемый с середины 1990-х гг. Россией.
Ядерная карта в этой ситуации для пхеньянских политиков приобретала почти сакральное значение, не только сдерживая, но и обеспечивая заинтересованность партнеров (как противников, так и сторонников режима – Китая и России) в стабильности во избежание хаоса в де-факто ядерном государстве. При таком понимании КНДР будет держаться за ядерное оружие до последнего, во всяком случае, до того момента, пока не будет полностью уверена в отсутствии враждебных намерений со стороны своих противников и сможет обоснованно рассчитывать на получение действенной помощи развитию страны. Однако в скором будущем рассчитывать на это не приходится.
В представлении северокорейцев посягательства на самостоятельность отнюдь не сводятся только к силовым аспектам. Как не менее опасный вызов воспринимаются политическое и экономическое давление, подрывные действия, включая “мягкое” проникновение (этим объясняется столь жесткая реакция на засылку листовок из Южной Кореи неправительственными организациями). Опасность исходит не только со стороны Запада: растущую угрозу в Пхеньяне видят в китайском факторе.
А потому психология “осажденной крепости” в КНДР в обозримом будущем продолжит оставаться определяющей. Наверное, только это и дает шанс режиму сохранить власть, поэтому перспективе нормализации отношений с Западом он пока предпочитает напряженность. Таков сознательный выбор руководства КНДР, во всяком случае его консервативного большинства.
Может ли политика ведущих держав помочь сдвинуться с мертвой точки? Значительная часть вины за тупик лежит на США и их союзниках. С конца 1980-х гг. Вашингтон, вопреки мнению специалистов