Обещанный город. Юлия Горина
>
Утро начиналось с уже привычной головной боли.
Пономарев с трудом заставил себя открыть глаза и подняться с неудобного дивана, из-за которого вечно затекала шея. Пошевелив плечами, Пономарев включил свет, кофеварку и, сощурившись, принялся искать на столе упаковку энерджи. Вспомнил, что вчера выпил последнюю, и тихо выругался себе под нос.
Дождавшись кофе, он закурил, с наслаждением втягивая в себя горький дым дешевых папирос, блок которых вчера ему сунули в качестве взятки. Царский дар по нынешним временам!
В кабинете стояла обманчивая тишина, нарушаемая только негромким гудением надрывающегося кондиционера. Спящие мониторы расслабленно подмигивали зелеными глазками контроллеров, на столе валялись бесчисленные папки бумаг и подшивки, лаковыми спинками поблескивали разноцветные телефоны. Звукоизолирующие стены и окна здания не пропускали ни аэромобильных гудков, ни охрипших голосов объявивших голодовку кандидатов наук, ни выкрикиваемых лозунгов забастовщиков, ни трехэтажных проклятий женщин из Сообщества Матерей. Илья знал: несмотря на то, что на часах всего четыре двадцать пять, все они по прежнему там, как и вчера, как и позавчера. Но думать о них не хотелось – в конце концов, так и умом можно тронуться. И вообще до начала рабочего дня у него еще есть чуть больше получаса.
Он выкинул вчерашнюю сорочку в урну для бумаг, распаковал новую и отправился в уборную чистить зубы и бриться.
Когда Пономарев повязывал себе галстук, затрещал переговорник. Илья нажал клавишу приема вызова, и из динамика раздался деланно бодрый голосок секретарши:
– Доброе утро, Илья Сергеевич! Я на месте.
– Здравствуйте, Милана. Соберите все новости и зайдите ко мне.
– Уже собрала.
– Умница. Я вас жду.
Она вошла в кабинет энергичной походкой, деловито цокая каблучками и сжимая наманикюренными пальчиками тонкий лист планшета. Как будто обычный рабочий день. Как будто завтра наступит точно так же, как и сегодня, и так будет всегда.
Хотя, пожалуй, в прежние времена Милана не носила таких декольтированных блузок. «Молодец, девчонка – отлично держится, позавидовать можно!» – подумал Пономарев, не без удовольствия окинув ее взглядом.
– Ну что там у нас за ночь произошло?
– Пришло сообщение с «Города–1». Господин президент требует объяснить задержку в заселении «Города–16». Мне составить отчет?
– Нет, я сам. Дальше?
– Новый теракт, на этот раз пострадал космопорт «Дельта».
– Черт знает что такое. Это же военный объект, со спецохраной и прочими прелестями!
– В докладе сказано, что как раз сотрудники охраны его и осуществили. Виновные казнены согласно указу о чрезвычайном положении в два ноль пять.
– Повреждения сильные?
– Да, выведена из строя контрольная система порта и уничтожена значительная площадь самого космодрома.
– Вызовите ко мне в девять ответственного по «Дельте».
– Хорошо.
– Дальше?
– Были поданы еще восемнадцать заявок на санкционированный митинг против классовой сегрегации в обществе.
– Отклонить. Нам и так достаточно пикетчиков.
– И последнее – того человек, которого вы искали, нашли и задержали этой ночью.
Пономарев сначала на секунду замер, словно не веря своим ушам, а потом удовлетворенно вздохнул и улыбнулся.
– Он…жив? Ну наконец-то! Первая приятная новость за всю прошедшую неделю. Распорядитесь немедленно доставить ко мне.
– Его привезут в течение часа. Что нибудь еще?
– Нет, на этом пока все, спасибо.
Милана вышла, оставляя после себя душистый шлейф сладковатого аромата духов. А Пономарев еще целые пять минут смотрел в одну точку, погруженный в свои мысли.
***
Тимофеев здорово сдал за те годы, что Пономарев его не видел.
Спина ссутулилась, живот округлился, некогда густая шевелюра поредела и стала пепельной, а вокруг глаз пролегла сеть глубоких морщин. Илья изучал давнего друга с придирчивостью сварливого родителя, несмотря на то, что был более чем на десять лет моложе.
– Отлично выглядишь, Илья Сергеич. И костюм, и кабинет, и секретарша тебе очень к лицу, – с ироничным прищуром сказал Тимофеев, глядя Пономареву в лицо.
– Ты меня еще на «вы» назови, – фыркнул тот в ответ.
– Ну откуда же мне знать, как к тебе обращаться? Когда мы виделись в последний раз, ты был простым чиновником, а я – лучшим нейрохирургом страны. А теперь ты поверенный президента по вопросу переселения по центральному региону, а я – заключенный, – Тимофеев поднял руки, демонстрируя на запястьях синяки от наручников.
Руки чудовищно тряслись.
Пономарев отвел глаза.
– Игорь, ты извини, что так получилось. Ребята немного перестарались… Пьешь?
– Паркинсон, – коротко