Эволюция мужика. Фома Лось
и туда, где зачинается первый свет!
Помни, ты – всегда первый! Всегда и во всём! Понимание этого наступит после прочтения, либо не наступит вовсе. После всё пойдёт быстрее. Легче! Ты станешь шириться и расти. Внутри зародится уверенность, ожидание чуда. Смотри не упусти…
Когда настанет главный момент – учуешь сразу. Это как заново родиться! Неописуемый восторг взнуздает тебя, и ты объявишь войну комплексам и неврозам. Не думай, что будет легко. Блуждать в лабиринте сомнений, карабкаться по отвесным скалам страхов – опасно! Но, покорив вершину, – коснёшься облаков. Чело разгладится, и ты сделаешь правильный выбор.
Чуть позже на плечи ляжет ответственность. Ты возьмёшь жизнь в свои руки, и, поверь, это немало. Больше никто не укажет, как и ради чего жить, отныне сам решай, в каком направлении двигаться. По скоростной трассе либо по бездорожью со старым дедовским компасом. На пути встретишь многое. Разное. Но обязательно найдёшь ту, кто прилепится и нарожает деток.
Решай и помни: за всё приходится держать ответ!
Удачи, дорогой Друг…
Часть первая. Амёба распластанная
Случайности случаются
В некотором царстве, в некотором государстве жили-поживали муж с женою. Мужа того величали Квант, такое вот непростое имя. Жену же его – Властья. Имечко тоже не из самых встречающихся. Точнее – Властелина. Именно так нарекли родители её в детстве. Почему, спросите вы. Так кто ж его знает? В наше неспокойное время, когда нет того, перед кем ответ держать, кто укажет место зарвавшемуся, другими словами, утрачена «соль земли русской», каждый изгаляется как умеет! Кто во что горазд. Вот и досталось ни в чём не повинной девочке такое непростое имя. Впрочем, не об имени том пойдёт речь.
Жил наш герой со своей любимой жёнушкой в стольном граде. И всё бы ничего: работа, друзья-приятели, быт устроенный. Не Париж, конечно, но в целом нормально. Тихо, мирно и размеренно текла их жизнь, как и жизни других сограждан, бесцельно обитающих на нашей территории.
И как-то в один прекрасный вечер, когда солнце, по обыкновению, заходило за горизонт, задумался Квант о смысле жизни. Самом что ни на есть натуральном смысле жизни. А дело было так: возвращаясь вечером с работы, на которой задержало совещание в бухгалтерии, почти на выходе со станции метро «ВДНХ» услышал он мужской голос. Доброжелательно, но буднично, будто диктор, читающий объявление, говоривший, обращаясь к кому-то:
– Милая, ну сколько тебе повторять, не называй меня «мой муж». Пойми наконец, я – не «твой муж». Я – тебе муж. Тебе! Ты же, любимая, моя жена…
– Экий старообрядец, – мимоходом мысленно окрестил его Квант, – ишь чего удумал! – продолжая удивляться, он оглянулся, рассчитывая увидеть здоровенного бородатого детину. Чуть ли не в лаптях. Но каково же было его изумление, когда вместо окладистой бороды увидел он обычного широкоплечего парня. Одетого в хорошо сшитое, по немецкому образцу, платье. Упорно называемое мужским костюмом. Да и дорогие часы вкупе с изящной инкрустированной печаткой выдавали обеспеченного, современного горожанина. Встретившись с незнакомцем взглядом, Квант поразился его удивительному спокойствию. Уверенности каждого движения, которыми тот заботливо кутал свою спутницу. Что зачарованно смотрела на мужа широко распахнутыми глазами цвета болотной тины. Всем видом выражая влюблённую преданность! Готовность принять на веру всё, что скажет возлюбленный. Квант с досадой отвернулся.
Однако какая-то мысль острой занозой тут же вонзилась в его сердце и стала медленно тлеть. Словно оставленные легкомысленными туристами угольки костра в лесу. Угольки, что при малейшем дуновении превращаются в безжалостное пожарище, испепеляющее всё на своём пути. Выжигающее дотла живность, растительность, а бывает, и заплутавших в лесу грибников.
– Какая разница? – обходя осенние лужи, продолжал размышлять наш герой по пути домой, когда поразивший его молодой человек вместе со своей спутницей скрылся из виду.
– Какая разница: «мой муж», «тебе муж»? – безостановочно вертелось у него в голове. Не понимая причины назойливой мысли, Квант попытался от неё отмахнуться. Но не тут-то было. Мысль, что занозой впилась в сердце, – не отпускала! Более того, словно набирающее неодолимую силу цунами, она стала перерастать в чувство. До боли знакомое и ненавидимое. Ненавидимое в силу могущества и тайной, мистической, необъяснимой власти над сознанием! Властью, что крушит и калечит! Отравляет жизнь. Обрекает на одиночество!
Чувство же это – зависть! Зависть тому спокойствию и уверенности, с которыми незнакомец, будучи гораздо моложе самого Кванта, управлялся, именно управлялся, иное слово здесь не уместно, со своею спутницей. Что безропотно и с любовью принимала всё, что говорил и делал тот, кто был «ей мужем»!
Квант, наливаясь ядом зависти, позеленел. Он давно не чувствовал себя таким озлобленным, как в этот октябрьский вечер…
Прозрение
В прошлый раз мы остановились на зависти. Да, да. На этом могущественном чувстве, в чьи путы невольно попал Квант, возвращаясь в сумерках домой. Попал случайно, в толчее метро.