Январежки. Мария Фомальгаут
на свое имя, перечеркнутое крест-накрест. Хочу стереть крест, тут же спохватываюсь, пишу свое имя рядом.
Пиро посмеивается.
Я знаю, что это Пиро. Хотя еще не вижу его. Дергаю из тетради чистые страницы, Пиро фыркает недовольно:
– Мою-то зачем… вон сколько тетрадей лежит, возьмите, да пишите себе…
Меня передергивает:
– Хоть знаете, что я писать собрался?
Снова фырк:
– Про меня писать собрались, ясное дело… только дохлый номер, ведь это же я вас придумал, а не вы меня….
Вздрагиваю:
– А вы… а вы откуда знаете?
Он бледнеет. Ага, есть, получилось, он бледнеет, он сомневается…
…не расходимся – разбегаемся по комнатам, раскрываем тетради, пишем, каждый свое, я думаю, убить мне Пиро, или арестовать за убийства членов клуба, или не надо ничего такого, пусть Пиро просто порядочным человеком станет, ой, это я загнул, порядочным, это ж мне как характер его переписывать придется, начиная с того, как он таким вот стал, может, воспитали так, люби-себя-чихай-на-всех, может, наоборот, воспитывали в строгости, отдавай-уступай-делись, вот он и вырос, и решил делать с точностью до наоборот…
Спохватываюсь, что пока я сижу и думаю, Пиро уже пишет – быстро, легко, кстати, почему мы все пишем от руки, а не на ноутбуке, сейчас какой век вообще, по мне так двадцать первый, а Пиро действие книжки своей про наш клуб в век девятнадцатый какой-нибудь перенес. Тетрадь под моей рукой вздрагивает, превращается в ноут какой-то непонятной фирмы, вовремя спохватываюсь, что надо выдумать себе и зарядник, и розетку, вот та-ак…
ПРОГРАММЫ
WORD
…как-то так…
Думать, думать, это называется – мозговой штурм, так, его родители в детстве достали, делись-делись-уступай, вот он и поклялся, когда вырастет, никому ничего не уступать, все себе, себе, себе. А журнал… пусть его в стенгазету не взяли… не, не в стенгазету, а в местную газетенку, пусть он в городке в маленьком родился и жил, носил свои опусы в газету, а его не взяли… вот он с тех пор мечтал попасть в журнал…
…накатывает удушье, волнами, волнами, сильнее, сильнее, через двери и комнаты вижу своего врага, как он пишет, быстро, борзо, и не на ноутбуке пишет, у него другое что-то в руках, что-то незнакомое, нда-а, похоже, сейчас все-таки не двадцать первый век…
…удушье накатывает резко, сильно, хватаю воздух, воздуха нет, начинаю понимать, пока я выдумывал ему историю, он тупо записал что-то вроде, что я умер, или что меня не было никогда, или сердечный приступ какой-нибудь выдумал…
…хватаю стол, стол не хватается, падаю, кто-то подхватывает меня, да не кто-то, Пиро, хлопает меня по щекам, спохватывается, бежит к своим записям, что-то переправляет…
…с наслаждением вдыхаю.
– Как… как вы догадались? – спрашивает Пиро.
– О… о чем… до… до… дога…
– …ну это вот все… про родителей… про газету… ах, пусть Танечку напечатают, она же девочка, а тыжемальчик, тыжеуступи, и это ты такую фигню в журнал понес, не позорился бы…
Молчу и слушаю. Что-то подсказывает