Убийство в магических тонах. Динара Касмасова
опять окрикнул хозяин. Марк разрывался, не зная, что важней для него и, махнув рукой на кафе, кинулся вслед за девушкой, спустившейся с крыльца.
– Не боитесь потерять работу? – бросила она ему.
– Ради вас я готов на что угодно!
– Это просто слова.
– Только прикажите! Ради вас я пройду хоть семь кругов ада.
Она странно посмотрела на него и, немного подумав, сказала:
– Вернитесь в свое кафе и дайте оплеуху хозяину.
– Но…
– Я же говорю, одни слова, – презрительно сказала она.
– Нет, стойте.
Марк развернулся и бегом кинулся в кафе. Сердце его стучало как бешенное, он понимал, что это не просто ребячество, это безумие, но ничего не мог поделать, он хотел доказать ей, что для нее готов на все.
Хозяин сидел за столиком рядом с баром, распечатывал письма со счетами. Марк, не давая себе шанса остановиться и подумать, с размаху шлепнул хозяина по щеке и, зачем-то выкрикнув: «За справедливость!», умчался прочь.
Когда он подошел к девушке, она глядела на него широко раскрытыми глазами, явно ошалев.
– Вы правда это сделали? – воскликнула она. – Вас уволят.
– Мне все равно. Я готов голодать, готов идти на безумства… Если только это докажет вам… Ведь я все эти дни так… – мысли его перегоняли одна другую. – Хотя зачем обо мне. Вы сказали такие ужасные слова про веревку на шее…
Она будто все еще была под впечатлением от его поступка и молчала.
– Это вы из-за мистера Клеверса, из-за мужа? – Марк был в гневе. Ему даже не нужно было подтверждения, он знал, он чувствовал, что все её страдания идут от этого мерзкого типа. Как он сейчас его ненавидил, как желал бы вступить с ним в рукопашный бой, чтобы отбить из его мерзких лап эту нежную принцессу.
– Да, вы правы, – тихо произнесла она и зашагала прочь, будто бы смутившись.
Марк стал бормотать какие-то утешения вперемешку с угрозами в адрес Клеверса. Он говорил, что сделает для неё все. Пусть только скажет, что с ней происходит.
Они шли по пустой набережной, вдоль незастроенной части берега, здесь не было ни машин, ни людей. Полуденное солнце грело все сильнее, или ему просто становилось все жарче от неловкости и от глупости своих слов.
Вдруг она остановилась, да так резко, что он успел обогнать её на пару шагов.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Марк.
Ему хотелось спросить: «А вас?», но было неловко, он еще был в роли официанта, а она посетительницы – то ли она так себя вела, то ли кодекс официантов продолжал действовать, как радиомаяк, в энной окружности кафе.
– Сколько вам лет? Девятнадцать… двадцать?
– Двадцать три, – Марк был обижен и разозлен.
Она бы так не подумала, укорил он себя, если бы он не разводил с ней нюни, а сказал бы сразу… но не успел он развить мысль, как ему надо было вести себя, чтобы она не подумала, что он какой-то мальчишка, – как она схватила его за рукав рубашки и потащила с дороги, мимо каких-то сараюшек, прямо к морю. Остановилась она чуть ли