Большой Бу. Ксения Александровна Иванчикова ( Эр)
пара отличных беглзов, а вы не прошли до сих пор. Долго собираетесь стоять? Так можно и прирасти к полу.
Мама деланно замялась. Я уже знал, что она делает так по привычке, зная, что так обычно полагается.
– Понимаете, мы не предупреждали вас о том, что придем…
Бу строго посмотрел на неё.
– Вы использовали моё право на последний бинокль. Теперь вы в моих глазах. Понимаете, я вас запомнил?
5
Думаю, стоит начать с того, что от количества увиденных здесь вещей, у меня захватывало дух. Здесь было по частичке от каждой эпохи; небольшое изображение Мадонны, лоскутное одеяло, серебряные и хрустальные безделушки, деревянные фоторамки и один ботинок, сшитый давным-давно на итальянской фабрике. Здесь едва можно было найти что-то истинно Нью-Йоркское, всё было совершенно иным, и от этого привлекало еще больше. После увиденного, я совершенно точно убедился, что больше никогда не буду выбрасывать вещи, даже если мама будет просить об этом, а я готов поспорить, что она будет так делать. С первой же секунды мне захотелось остаться в этом доме.
Мама обвела пространство рукой и улыбнулась.
– У вас тут столько всего…
– Сколько всего?
Бу сел на диван и посмотрел на нас.
– Всего лишь одна жизнь. И только.
Я наклонил голову и посмотрел на него, что означает: "Мне понравилось, как ты сказал об этом".
– Пойдёмте на кухню, – сказала с выдохом мама.
Она ужасно не любила, когда кто-то говорит такие слова, к которым она не может подобрать другие, вяжущиеся в ответ или продолжающие разговор, потому в таком случае она просто переводит тему или уходит.
Я встал с дивана и пошел на кухню, Бу медленно потянулся за мною. Вместе мы вошли в небольшую комнату с белыми стенами, и каждый выбрал себе подходящий стул. Бу громко откашлялся и сел, я сел рядом с ним, а мама напротив нас.
– Ты смотришь на меня? – спросил меня Бу.
– Это я так просто, – сказал я. – Интересно.
– Главное не смотри так, будто что-то не так, а то это обидно.
Бу подмигнул мне, а я ему в ответ.
– Нужно достать пирожные, – громко сказала мама.
Бу встал и подошел к шкафу, где на первой полке, аккуратно завернутые в пергамент, лежали миндальные и шоколадные пирожные.
– Вы будете пирожные, Биаджио? – спросила мама.
– Нет-нет, это перебьёт весь вкус. Я собираюсь заварить для вас тисану с облепихой, – размеренно сказал Бу.
Мы с мамой переглянулись.
– Что такое тисана?
– У нас так называют травяной чай, а у вас вообще чай не пьют! Как так?
Мы засмеялись.
Наконец, по всему дому распространился запах облепихи. Было очень тепло и уютно. Мне нравилось, как Сид кладет мне свою голову на колени и смотрит в глаза, когда хочет что-то выпросить. Нравится, что мы с Бу кормим его, когда мама отворачивается. Нравится мама с растрёпанными волосами и цветочной кружкой в руках.
Вдруг мама отставила пирожные (чтобы было лучше видно Биаджио) и начала свои расспросы.
– Вы,