Хроники Смуты. Юность царицы. Наталия Владимировна Эйльбарт
своему посадили на трон Речи Посполитой! Все вы хотите красиво жить, да вот незадача – кто-то должен за все платить, и не найди я теперь способ, что будет со всеми вами? У сыновей моих только один талант – тратить мои деньги, так на кого мне опереться?
– Ах, Юрек, ведь ты же знаешь, я всегда сделаю, как ты скажешь, только боюсь, мне не полюбить москалей. Хорошо, что дочка Урсула приедет вместе с ними, а там пусть хоть сам дьявол гостит, все едино.
На следующий же день пани воеводина погрузилась вместе с паном управляющим в тяжелые хлопоты, готовя замок к судьбоносному визиту.
Глава 3
Дмитрашка
День 2 февраля 1604 года выдался для вельможного семейства богатым на события. Еще вчера от князя Константина прибыл в замок гонец, сообщивший, что пан его с царевичем с часу на час прибудут, однако и на следующий наступивший день Сретенья, особо чтимый в этих краях, гостей все не было видно. Утром, послушав мессу в замковой часовне и по древнему обычаю освятив свечи, семья воеводы и домочадцы разошлись по своим покоям отдохнуть и ожидать известий. Крепко прижимая к груди толстую свечу, завернутую в шелковый платок, панна Марина в сопровождении Фрози отправилась в спальню, где Ярка и две других комнатных девушки с благоговением разложили на ее кровати богатое платье испанского покроя, которое она должна была одеть перед гостями.
– Ах, Марыся, как хочу я сегодня быть в зале с гостями! И чтобы матушка приказала сшить мне кармазиновый наряд! – Фрозя со скоростью игривого котенка забралась с ногами на сестрину постель и принялась любовно разглаживать дорогое шитье на приготовленном платье.
Панна Марина, состроив деланно строгую мину, заметила тоном наставницы:
– Панна Ефросина, вот подожди еще несколько годков, как выйду я замуж и далеко уеду за ворота нашего замка! Тогда каждый день придется тебе рядиться в эти тяжелые доспехи и развлекать батюшкиных гостей! Видит Бог, хотелось бы мне вернуться в твои лета и не знать ни забот, ни хлопот!
Воеводянка развернула шелковый платок и, достав из него свечу, обратилась к рыжей Ярке, робко переминавшейся с ноги на ногу на пороге комнаты:
– Так как, ты говоришь, нужно сделать, чтобы не бояться грозы и молнии? – После прошлого визита к мольфару Радомиру воеводянка стала внимательнее прислушиваться к тому, что говорили русинки, и, если и не верила безоговорочно в их суровые народные обряды, то по крайней мере испытывала к ним любопытство.
Ярка приблизилась к госпоже и почтительно взяла свечку.
– Как и у вас, ясная панна, освещаем мы свечки в церквях на Сретенье и зовем их громницами. Только у вас ставят их зажженными в окне во время грозы, а у нас подпаляют у дивчин косы. Такой дивчине все будет нипочем, оттого-то в Карпатах немало разбойниц…
Ярка осеклась, сознавая, что сказала лишнее, однако воеводянка лишь холодно бросила в ответ:
– На всех карпатских злодеев хватит клинков у наших рыцарей! А ты, как я помню, только и прячешься по углам, как только начинают