Род. Генрих Эрлих
и так как тот с блеском выполнял их, то возносил его еще выше. Уже поговаривали о том, что король Картрих ввиду бесплодия королевы Гиверы может завещать державу Мортдюку. Разговоры эти усилились после того, как король Картрих, отправляясь на войну против Долиции, впервые не взял с собой Мортдюка, а назначил его блюстителем королевства на время своего отсутствия. Неожиданная беременность королевы спутала все расчеты.
«Нет, он не сын Картриха, – отмела все слухи Гивера, – у Картриха душа белая, как его доспехи, а у Мортдюка – черная. Только никто не мог разглядеть эту душу, прикрытую черными доспехами и ангельской внешностью. Возможна, я одна и разглядела, на свою беду. А разглядев, отшатнулась. Как же он стал мне противен! Меня начинало тошнить от одного его запаха, когда он заходил в комнату. Как ни натирался он ароматическими маслами, а мне все чудилась псина, псина, псина! И еще это кольцо!»
Гивера с омерзением посмотрела на перстень с крупным изумрудом, надетый на средний палец левой руки. На камне проступало изображение все того же стоящего на задних лапах зверя с разверзнутой пастью. Мортдюк подарил ей его сразу после отъезда короля Картриха. Того и след не успел остыть, а Мортдюк был уже у ее ног. Гивера в который раз твердо сказала, что между ними все кончено, и Мортдюк не взбеленился как обычно, а принял ее слова на удивление спокойно, тихо вздыхал, просил прощения, молил не держать на него зла, а напоследок сказал, что хочет сделать ей подарок, чтобы она иногда вспоминала о нем и его любви. Расслабленная и успокоенная, она позволила ему надеть перстень на руку. Она, конечно, не собиралась его носить, едва Мортдюк покинул комнату, как Гивера рванула перстень с пальца. Не тут-то было!
«Чего только не делала! – воскликнула про себя Гивера. – Как приросло! Вот уж память так память, днем перед глазами, ночью как будто жжется. А Мортдюк забыл все свои обещания и возобновил домогательства, и чем решительнее я гнала его прочь, тем упорнее он приступал вновь и вновь, а перстень жег все сильнее и сильнее. Просто безумие какое-то! Мортдюк вбил себе в голову, что я гоню его из-за Картриха, кричал, что уберет это единственное препятствие на пути нашего счастья! Из-за этого и поднял весь этот мятеж. Чем же все закончится? Одно ясно, им двоим на одной земле не жить. А как же я? Достанусь призом победителю?»
Гивера прислушалась, звон мечей стих, снизу не доносилось ни звука. «На этот раз отбился», – удовлетворенно кивнула она головой. Мысль о том, что Картрих мог пасть или хотя бы проиграть битву, даже не пришла ей в голову. Мгновения тишины и спокойствия были коротки, внутри живота возобновились требовательные удары, между ног стало мокро. Спохватившись, Гивера принялась раздирать свое платье и рубашки, отрывая большие лоскуты. «Как же я не догадалась захватить с собой сумку из кареты, ведь все было приготовлено!» – корила она себя. Она была на удивление спокойна, сил ей придавало пророчество, которое не сговариваясь и с точностью до слова давали прорицатели всех