Над пропастью. Ника Верная
м необходим кофе, кому-то – секс, а ей – теплый душ. Потом быстрый завтрак, макияж, платье и бегом в школу.
Учительство Ксения выбрала осознанно: детей любит, работа нравится. Отношения с коллегами сложились добрые, администрация сильно не достает. Хотя иногда бывает и тяжеловато.
Короче, день за днем вот уже четвертый учебный год Ксения Олеговна проводит в школе: уроки, проверка тетрадей, конкурсы и олимпиады, походы в театр и т.д. Больше ни на что времени не остается. Разве что иногда по субботам молодые одинокие училки собираются в пустой лаборантской, чтобы обсудить школьные сплетни и свою нескладывающуюся личную жизнь. Бутылочка дешевого винца и готовые салаты из Спара на закуску.
Личная жизнь… С этой Дамой она пока не знакома… Мужчины в жизни Ксю не было, нет и не предвидится. Где его взять, когда ты школьная училка, не блещущая красотой и с кучей комплексов по этому поводу?!
Однако ставить на себе крест в 26 лет как-то не хочется: «Может, будет и на моей улице праздник в виде заблудившегося принца на белой лошади?! Помечтаю пока…» -размышляла Ксю.
Сегодня день удался: первым уроком у Ксении Олеговны был любимый 11 класс. Сейчас – любимый. Два года назад было иначе. Эти детки, когда она впервые пришла к ним в класс, заставили ее пройти проверку на вшивость. Прошла. Теперь живут душа в душу.
За прошедший год они повзрослели. Девочки похорошели, появились округлые женственные формы, пропали подростковые прыщики. Мальчики вытянулись и стали на голову выше ее, раздались в плечах. Каждый – личность.
Теперь они общаются практически на равных, Ксю нравится болтать с этими детьми о роке, туристических походах, политике, планах на высшее образование, о дружбе и ссорах, влюбленностях. Она учит их и у них же учится сама.
Сегодня вот уже пол-урока Ксения Олеговна находилась под прицелом серых, прожигающих ее насквозь глаз. Дерзкий и настойчивый взгляд одиннадцатиклассника заставлял краснеть и сбивал с мысли.
Конечно, она и раньше замечала направленные на себя лукавые взгляды. И, не задумываясь, отвечала тем же: не всерьез, слегка с иронией, слегка заигрывая, чтобы поддержать сложившуюся в классе дружескую атмосферу. Этот странный флирт был ей приятен: немного будоражащий, но по большому счету ничего не значивший. Алешкино внимание льстило Ксю, ведь он на данный момент был единственной особью мужеского полу, обратившей на нее внимание.
Но в последнее время эмоции накалились, напряжение витало в воздухе.
Мальчишка был одним из ее любимчиков. Не глуп, проницателен, остроумен, у одноклассников и учителей в авторитете. Не смотря на свой юный возраст уже «мужик», отвечающий за свои слова и поступки, внушающий окружающим чувство уверенности и защищенности, казалось, что с таким не страшно ни в огонь, ни в воду. Ксю была не единственной, в ком жило именно такое восприятие этого парня, еще школьника. В учительской он не раз становился предметом то завистливо-вожделенного обсуждения молодящихся учительниц, то одобрительных похвал учителей-стажистов.
Сегодня взгляд Алексея был каким-то тяжелым, непонятным.
Вдруг посреди урока Алеша встал из-за парты и вышел, ничего не объясняя, не спрашивая разрешения.
Ксения Олеговна никогда не требовала от учеников строгого соблюдения дисциплины, как в советских школах. Она предпочитала живое общение, диалог на уроке, шутки. Но такой вольности стерпеть не могла.
– Алексей, вернись! – проговорила Ксю, выходя следом за ним в школьный коридор, – что ты себе позволяешь?!
Гром грянул неожиданно.
Дверь в класс захлопнулась у нее за спиной от удара его кулака, Ксю попятилась и прижалась к ней спиной. Он был так близко, большой и сильный, что ей вдруг стало страшно. В коридоре никого не было, только она, он и его ярость. Тяжелое дыхание подростка ощущалось на ее коже.
– Я больше не приду к Вам на уроки,– тихо сказал он. – Больше не могу так…– практически прошипел Алексей чужим, незнакомым голосом.
И ушел, скрылся за дверью на лестницу, на ходу закидывая рюкзак на плечо.
Что-то изменилось в этот момент, что-то безвозвратно ушло, пропала, как говорят классики, легкость бытия.
Ступор, смятение, злость на этого мальчишку и на себя, учительская ярость и женское тщеславие, бессилие, желание вернуть или не видеть больше никогда… Все смешалось.
Она понимала, что именно он хотел сказать, но не сказал. С одной стороны, это льстило ее самолюбию, но с другой, и это было хуже всего, Ксю не могла понять себя, свои чувства в этот момент. Она учитель, а он ученик, подросток. Но еще она женщина, которой так хотелось любви, так хотелось быть желанной, а этот мальчик будил в ней какие-то скрытые, непонятные желания, с которыми она не знала, что делать. Но которых так долго ждала…
Как с этим справиться, как решить эту проблему?! А хочет ли она ее решать?! А надо ли ее решать?! Что делать?!
Восемь, даже почти девять лет разницы не так уж и много… А может и много, пропасть, которую не преодолеть…
И над этой пропастью разразилась гроза, буря страстей,