Конан и потомок Пха. Андрей Арсланович Мансуров
вот скажи мне, уважаемая Жрица… Твой сын, твой будущий сын – может жить в пресной воде?
– Да, Конан, конечно, может.
– А если выпустить его в какое-нибудь… Озеро – он найдёт там для себя прокорм?
– Да, наверняка.
– Тогда как тебе, уважаемая, такой план. Я забираю твоё отложенное яйцо. И отношу его подальше от океана – в озеро Баскунчук. Оно здесь неподалёку: всего три дня пути. Озеро большое и глубокое. Правда, расположено в горах, а к океану из него течёт только маленькая речка – Ворхул.
– А там… найдётся солнце и песок на пляже?
– Найдётся.
– Конан. Ах, Конан-киммериец… Если б ты сделал это, я благословляла и благодарила бы тебя до конца моей несчастной и короткой жизни!
– В таком случае прекрати копать – ведь ты тратишь свои и без того крохотные, последние силы на бессмысленную работу. Просто: расслабься, немного отдохни, собери свои, вот именно – силы, и снеси яйцо!
– Хорошо. Хорошо… Я… Попробую. Только… Пожалуйста, отвернись!
Конан, если честно, не видевший в таком действии особого смысла – а то он женских «яйцекладовых» органов не видел! – тем не менее отвернулся к кромке прибоя, и занялся рассматриванием волн. Неторопливо и мерно они набегали на плоский и обширный пляж, наверное, успокаивая и навевая лёгкую печаль на более чувствительные натуры. К которым варвар ну никак не принадлежал. Тем более, что вместо любования мирным пейзажем он внимательно следил: не появятся ли где новые Стражи. Или ещё какие враги. И напряжённо думал: сможет ли он действительно выполнить обещание, данное, скорее, под давлением, вот именно, сентиментальных порывов своей очерствевшей души, или…
Однако сдерживаемые стоны и тяжкое дыхание, что послышались за его спиной, всё равно разбередили какие-то скрытые струны в его зачерствевшей душе – он даже закусил губу, почти силой заставив себя не оглядываться – Нэйла же просила!..
Но вот раздался последний отчаянный вскрик-всхлип, и его подопечная словно выдохнула с явным облегчением. Сильно ослабевший и тихий голос позвал:
– Ко…нан!
– Да, Нэйла? – он поспешил обернуться, и снова встать перед ней. Голова рептилии бессильно лежала на песке, и глаза уже были закрыты.
– Яйцо… Должно быть всегда в… Сырости. И до вылупления моего сына оно должно полежать в тёплом и влажном песке пять дней. И…
Ты был прав. Зря я потратила столько сил впустую – не помогло бы это спасти Улюкена от…
Голос вдруг прервался. Но больше ничего не произошло – голова не опустилась ещё ниже, поскольку и так уже лежала ниже некуда, и единственное, что выдавало, что жизни больше нет в огромном плоском теле, так это то, что крошечная жилка на кожистой складчатой непривычно длинной шее больше не билась…
Конан вздохнул.
Ну вот он и нашёл себе проблему. Сам.
Никто ведь не просил его вмешиваться в «разборки» жителей морских пучин, и кого-то спасать, кого-то убивать… Да и Жрица собиралась просто отложить яйцо. Туда, куда смогла