Два регентства. Василий Авенариус
подлинная декларация незабвенной нашей царицы Анны Иоанновны о регентстве, – указал он на лежавший на столе перед ним пергаментный лист и повторил содержание декларации, дополняя ее своими комментариями. – Так как я имею право отказаться от регентства, то пусть настоящее собрание сочтет ваше высочество к оному более меня способным, я в сей же момент передам вам правление.
– Помилуйте, герцог! Продолжайте, пожалуйста, править для блага России! – раздались кругом голоса.
– Просим, просим! – подхватили остальные.
Благосклонным наклоном головы поблагодарив собрание за высокое доверие, Бирон взял со стола пергаментный лист и показал его первому кабинет-министру, графу Остерману:
– Позвольте спросить ваше сиятельство: та ли самая эта декларация о регентстве, которую вы подносили к подписи покойной государыне?
– Та самая, – подтвердил Остерман.
– И никто за сим из вас, милостивые государи, в подлинности оной уже не сомневается?
– Никто, никто! – отвечал дружный хор голосов.
– Если так, то я покорнейше просил бы все почтенное собрание скрепить сей документ своими подписями и печатями.
Все присутствующие члены верховного судилища, по старшинству, приложили к документу и руку, и печати. Тогда Бирон подал перо и Антону-Ульриху:
– Не угодно ли и вашему высочеству поставить здесь ваше имя?
Всякое возражение было бы принято за новый протест, и принц, не прекословя, расчеркнулся. Но, возвратясь во дворец, он тотчас же прошел к своей супруге и излил перед ней и ее двумя фаворитками всю накипевшую у него на сердце горечь.
– И вы, принц, поверили тоже и подписались! – воскликнула Юлиана.
– Он подпишет свой собственный приговор, лишь бы не перечить Бирону! – не утерпела со своей стороны заметить и Анна Леопольдовна.
Предсказание ее, если и не буквально, то в переносном смысле, оправдалось. Несколько дней спустя Антону-Ульриху было предложено подписать такого содержания просьбу к его собственному сыну:
«Всепресветлейший, державнейший великий государь-император и самодержец всероссийский, государь всемилостивейший!
По всемилостивейшему ее императорского величества блаженные и вечнодостойные памяти определению пожалован я от ее императорского величества в чины – подполковника при лейб-гвардии Семеновского полка, генерал-лейтенанта от армии и одного кирасирского полка полковника.
А понеже я ныне, по вступлении Вашего императорского величества на всероссийский престол, желание имею помянутые мои военные чины низложить, дабы при Вашем императорском величестве всегда неотлучным быть, того ради Ваше императорское величество всенижайше прошу, на оное всемилостивейше соизволяя, от всех тех доныне имевшихся чинов меня уволить и Вашего императорского величества указы о том, куда надлежит, послать, также и всемилостивейше определение учинить, чтобы порозжие через то места и команды паки достойными особами дополнены были.
Вашего императорского