Иванушкина Ñказка. Ð¡ÐºÐ°Ð·Ð¾Ñ‡Ð½Ð°Ñ Ð¿Ð¾Ð²ÐµÑÑ‚ÑŒ. Ðадежда Панфамирова
чная гостья»
Больше всего на свете Ваня не любил пасмурных дождливых дней. А когда выдавалась такая ночь с ветром, грозой и молниями, он забирался под одеяло и начинал напевать глупую песенку-закличку, которую слышал когда-то давно от бабушки Лизы:
Дождик, дождик, пуще,
Я насею гущи,
Целую кадушку,
Сверху лягушку!
Вообще-то Ваня понимал, что эта песенка не совсем подходила к урагану за окном. Люди, которые ее сочинили, были рады дождю после долгой засухи. Да и сам дождь, скорее всего, был летним, теплым и звонким.
Ваня выглянул из-под одеяла. В комнате царил сумрак. На столике у кровати стоял стакан с молоком и кусок подсохшего пирога на тарелке. Бабушка Лиза переживала, что внучок Ванюша уснёт голодным. За окном деревенского дома скрипели и качались старые деревья, царапая стекла окошка своими кривыми лапами-ветвями. По стенам, освещенным молниями, бегали странные тени. Ваня опять нырнул под одеяло и забормотал:
Дождик, дождик, пуще,
Дам тебе гущи,
Выйду на крылечко,
Дам огуречка.
Дам и хлеба каравай —
Сколько хочешь, поливай!
В последний раз он был у бабушки прошлым летом. Ваня обижался, что бабушка считает его малышом. Ему уже двенадцать лет, а она всё суетится около него, гладит по голове и старается накормить впрок. Ваня попытался отбросить все мысли и уснуть, но в голову лезли разные глупости:
«Что такое гуща, и почему гущу сеют в кадушку? Почему на кадушке лягушка? Почему бабушка так переживает за него? Не успел он приехать в гости, а уже столько запретов: воду из старого колодца не пить, в лес не ходить…»
Вдруг Ваня услышал шуршание за окном. Мальчик замер. Вдруг в окно постучали. «Может, показалось?» – подумал Ваня. Но стук, еле слышный сквозь шум дождя, повторился.
Ваня, дрожа всем телом от страха, потихоньку выглянул из укрытия. Не совсем выглянул, а настолько, чтобы можно было увидеть окно. На окне сидела небольшая птичка и клювом стучала по стеклу. Мальчику стало жаль промокшую пичугу: «Видно, озябла от холодного дождя и ветра, вот и просится к людям в жилище, чтобы согреться!»
Ваня слез с кровати и тихонько подошел к окну. Птица не испугалась. Она так просительно вытянула шейку, что Ваня недолго думая открыл окно и впустил в дом ночную гостью. Птичка перелетела на стол и отряхнулась. Ваня присел на край кровати. Не успел он сказать ни слова, как птица сама заговорила:
– Ваня, послушай меня внимательно. Послала меня к тебе Василиса, велела передать, что очень нужна ей твоя помощь. Если не поможешь, пропадет она в сыром болоте на веки вечные!
– Какая такая Василиса? Как ты можешь разговаривать? Не сплю ли я в самом деле? – мысли мальчика путались, а комната то и дело расплывалась в тумане.
Глава 2. «Про кадушку и лягушку»
Гроза ушла куда-то в сторону леса. Все реже и тише были раскаты грома.
– Василиса? Обыкновенная Василиса…. Вернее, это для нас она обыкновенная, а для вас – Премудрая да Прекрасная! Так говори: поможешь ты ей или нет? Что передать-то? – заговорщицки шептала птичка.
– Помогу. А что мне делать нужно? – неуверенно прошептал Ваня.
– Нужно тебе отправиться со мною завтра на закате в Темный лес, да вещицы нужные надо захватить.
– Что же это за вещицы? – удивился Ваня.
– Возьми хлеба горбушку, огурчик зеленый да поймай лягушку… – птичка встрепенулась. Теперь Ваня мог ее рассмотреть: серые перышки с зелеными крапинками на крылышках да розовое пятнышко на шее. Никогда Ваня не видел таких странных птичек ни в лесу, ни в учебниках.
«Ну, надо же! – подумал Ваня, – Прямо как в песенке-закличке…. И огурчик, и хлеб, и лягушка…. Только кадушки с гущей не попросила захватить».
Не успел он так подумать, как птичка словно прочитала его мысли:
– Не надо кадушку, да и лягушку не надо: есть уже… лягушка! Приготовь хлеб с огурчиком и приходи завтра на закате к старому колодцу на задворках. Я там тебя буду ждать. Да не вздумай бабушке проговориться, что меня видел.
Птаха подлетела к окну. Ваня открыл створку.
– Да, чуть не забыла: опасайся Баюна, как бы он за тобой в дорогу не увязался, не то быть беде…
Не успел Ваня расспросить птицу про бабушкиного черного кота Баюна, как птица упорхнула в неизвестном направлении.
Ваня лег в кровать, но не смог долго рассуждать сам с собой об увиденном. Сон наконец-то сморил его и заволок в свои вязкие сети.
Глава 3. «Кот из того самого мешка»
Солнце светило ярко, словно не было страшного ночного ливня. Листья и трава, освеженные дождем, нежились