Эпидемия убийств. Наталья Ветер
м другом значении, и мне не хотелось бы, чтобы она влияла на особо впечатлительных личностей. Если вы все же задумываетесь об этом, обратитесь к своему психологу и вашим близким.
Приятного чтения!
Эпидемия убийств
Найденная тетрадь
Чем тоньше лед, тем больше всем хочется убедиться, выдержит ли он. © Генри Уиллер Шоу
Я пошел домой привычной дорогой, где лес. Слушал расспросы друга: «Что с т-т-тобой?…Т-т-ты рассеянный. Т-ты сегодня ни на один в-в-в-о-п-р-о-с не ответил. Х-х-хотя обычно все з-н-а-ешь.» Он сильно беспокоился.
Я перестал слушать, что он говорит. Мысли бродили далеко.
– Мам! Пап! Я дома! – эхом пронесся мой голос, когда я пришел.
– Да, сынуля!
Так выглядит моя комната. Беспорядок высшего уровня. Вещи разбросаны. Паутина. Книги.
Я закрыл дверь. Родители привыкли к моей привычке. Обычно, я делаю домашнее задание. Хочу, чтобы мне не мешали.
Но сегодня…
Я включил магнитофон. Улыбнулся пухлыми щеками:
«Пусть представляют, что я изучаю английский».
Поворачиваю микшер на полную громкость. Русые волосы встали дыбом.
«Хорошо»…
Аудиозапись говорит:
«Listen to it and find out the answers»…
Единственное, что меня сейчас волнует: только бы никто не вошел. Голову давит. Я не обращаю внимания. Цель: дочитать.
Я аккуратно открываю пальцами край страницы.
Тетрадь малинового цвета будоражит воображение. Химия? Белорусский язык? Школьные сочинения? Биология? Астрономия? Геометрия? История? Мгновение – и я снова смогу побыть с ней. Прикоснуться к строчкам, которые написала. Иногда я представляю, что она рядом. Чтобы она сказала?… Улыбнулась? Расстроилась? Разозлилась?
Первая встреча
Осколки
Чужая боль не то, что боль души своей © Пьер Корнель
Сегодня 9 февраля. Мне грустно. Нервы на пределе. Я снова увидела их… Наш дом, сколько я его помню, всегда был таким. Разбросанные шприцы, бутылки, еда. Блевотина. Я все еще надеюсь, что что-то изменится. Но это бесполезно. Наркоман никогда не признается. Никогда не захочет свернуть со своего пути. Сколько раз я пыталась убедить их бросить? Начать все сначала? Но они меня не слушали. И превратились в это…
– Ах ты, тварь! – в этот день они кидали в меня бутылками. Хотели разбить мне алкоголь об голову. Осколки стекла ударялись о стену и с треском падали. Звон стекла раздавался по комнате. На полу лежало много стекла.
Мы очень сильно поругались и я убежала. Я убежала, потому что не хотела это больше видеть. Мне было страшно. Потому что я знала, что они могут меня убить. Если захотят. Могут сделать что угодно. Сердце стучало со скоростью музыкального бита. В ушах что-то шумело.
ОН
Любовь – это бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить и все же она у тебя остается. © Лев Толстой
Я перестала бежать. У меня была одышка. И я все еще не чувствовала себя в безопасности. Я повалилась на скамейку в парке. Обхватила голову руками. Заплакала.
А потом послышались шаги. Я подняла голову, и сквозь слезы попыталась улыбнуться. Я знаю, он стерпел немало насмешек: неуклюжий неповоротливый, немного в лице полноват. Одевается как серая мышка. Выглядит так же. Но мне он всегда нравился. С первого класса я смотрела на него. Чем он занимался? Какую часть лица трогал, когда ему было скучно? Как улыбался, когда думал о чем-то своем? Какие ямочки появлялись на его щеках, когда он смеялся? Я все это знала.
Я знала, что он очень добрый парень. Дружелюбный. У него было мало друзей. Но я не хотела быть другом. Я хотела быть «больше, чем друзьями».
Попытка согреться
Первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства © Бернард Шоу
Я очень сильно замерзла. Сопли стекали по лицу. Я шмыгала носом, хныкала. Обхватила себя руками и дрожала. На мгновение мне даже стало стыдно за то, как я выгляжу. Ведь все-таки мы с ним впервые встретились.
Он подошел ко мне, снял свою куртку и сказал мне на ухо тихим, мелодичным голосом:
– Укройся, а то замерзнешь.
Я обрадовалась, как дурочка. Ведь будь на моем месте другая, он бы и пальцем не пошевелил. Я, возможно, тоже ему нравлюсь. Я сидела на морозе, красная от смущения. Пар выходил изо рта. Мне было за него страшно. Вдруг он тоже замерз? Я не решалась спросить.
Он прошептал:
– Пойдем, пройдемся.
Я