История любви. Алексей Гульцев
ыл пьян, да и зимняя дорога была в порядке – расчищена от снега и обильно посыпана реагентом. Александр Иванович то и дело бросал руль и хватался правой рукой за левое плечо – ножевая рана разболелась не на шутку, несмотря на то, что уже три месяца, как затянулась и до поры почти не беспокоила. «Блин, да в чем дело-то? Неужели нерв задет? Какой там, кстати? Троичный? Четверичный?» – школьный курс анатомии начисто выветрился из головы пятидесятилетнего мужчины, а других знаний о строении человеческого тела в нее не помещали. «Нерв? Может, и нерв. А чего ты хотел? Надо было сразу докторам сдаваться, когда тебя порезали, балбес!» – мужчина привык за рулем разговаривать с собой вслух, громко и «с выражением», часто в этих выражениях ничуть не стесняясь. Сейчас он летел в аэропорт. То есть он гнал машину в аэропорт, а где-то в мутном январском небе над Москвой в это время летела его девушка – ее самолет уже заходил на посадку. Александр Иванович должен был ее встретить и… Он не знал, он до последнего не знал, что он сделает дальше – сгребет ее в охапку, посадит в машину и будет любить, как сумасшедший, или распрощается с ней навеки, вырвет любовь из сердца, как вытащил недавно из-под левой ключицы нож, который воткнули ему в драке за эту девушку. На миг его ослепили фары встречной фуры. Он схватился за руль и резко крутанул вправо. Как во сне он почувствовал всем телом, что летит, легко скользит над землей – «крузер» развернуло, его колеса вдруг потеряли сцепление с покрытием трассы, и тяжелая машина юзом пошла вперед, создавая ощущение низкого и плавного полета. «Вот и всё, что ли?» – устало подумал Александр Иванович, но руль не выпустил, а напротив – вспомнил, как учил его инструктор по вождению: стал крутить рулевое колесо в ту сторону, куда заносило машину. Но все происходило то ли слишком медленно, то ли слишком быстро – не важно, реальность ускользала, потеряв сцепление с полотном жизни.
***
Девяностые годы двадцатого века в России сейчас называют лихими. Еще их называли бандитскими, голодными, пьяными, ельцинскими, смутным временем – это кто в истории силён и знает, кто такой Лжедмитрий, – но в народе чаще говорят «лихие». Перестрелки прямо на улице среди бела дня, разборки, торговля и «крышевание», братва, напёрсточники, лохотроны, видеосалоны, первые бомжи и «малиновые пиджаки»… Интересное, кстати, время, живое такое. Ну и для кого как. Вот Александр Иванович Кочнев – тогда еще Саня Коч – в начале девяностых учился в политехническом, учеба давалась не без труда, и участвовать в общем веселье – играть в бандитов или коммерсантов – времени не хватало. Он, конечно, попробовал поторговать в ларьке, денег-то срубить хотелось, но после того, как его обложили данью охранники, которые должны были защищать его же от братков-гастролеров, молодой человек смекнул, что много тут не срубишь, а, пожалуй, еще и должен останешься, и по-тихому отвалил. Просто отдал ключ от ларька товароведу, сказав «я в туалет», и пошел к себе в общагу, прихватив бутылку вина и две шоколадки – намечалась вечеринка, которую Саня собирался технично перевести в свидание с однокурсницей. Может быть, вино она пить и не станет, но от шоколадки точно не откажется, – так думал молодой повеса, летя на крыльях своего разыгравшегося воображения. Расчет оказался верным – Варя была сладкоежкой. Понятно, что дело не только в шоколаде – без взаимной симпатии ничего бы не выгорело, но так получилось, что именно шоколад изменил жизнь Александра.
Первая любовь – это чудо. Самое настоящее чудо, которое меняет человека и весь мир, в котором он живет. Юноша становится мужчиной, ему кажется, что он стал другим человеком, с устоявшейся системой ценностей, со зрелым и трезвым взглядом на мир. Он уверен, что тот пацан с ветром голове и романтикой в беспокойном сердце, остался в далеком прошлом, как и первое чувство, полыхавшее в юношеской груди. Всё так, только тот самый жар первой любви уже сделал своё дело – именно он сформировал мужчину, закалил его, как глину в печи. Роман с однокурсницей Варей был бурным, но недолгим. Уже на последнем курсе института Саша встретил Людмилу. Молодые люди нравились друг другу, но почему-то не могли сблизиться. Это было прямо какое-то наваждение: чем сильнее Сашу тянуло к Людмиле, тем невозможнее казалось ему дать понять девушке, что он ее любит. Они вместе возвращались с лекций, Саша провожал Люду до станции электрички, они вместе ходили в картинные галереи (Люда любила современную живопись и не пропускала ни одной выставки), да и просто так пересекались в городе, заходили в кафе перекусить или выпить кофе, но Александр не мог даже за руку взять Люду. Он чего-то боялся, но и сам не мог себе объяснить, чего. Но однажды, словно по наитию, он зашел в новую кондитерскую, где продавали всякие затейливые сладости, и купил полкилограмма редких в то время шоколадных конфет с миндалем и черносливом, и пошел на встречу с Людмилой со сладостями. В тот же вечер они поцеловались. Они смеялись, болтали о всякой ерунде, Саша даже не понял, как это произошло, но навсегда запомнил шоколадный вкус губ своей возлюбленной.
Он закончил институт по специальности «подъемно-транспортные механизмы и оборудование», но инженером не проработал ни дня. Система распределения после вузов в девяностые сломалась, получив диплом, можно было идти куда угодно. То есть идти было