Желтая маска. Уилки Коллинз
кновенную модистку, но непобедимая Грифони от этого почти без труда вознеслась еще выше и неопровержимо доказала, что враждебный Рок не может захватить ее врасплох. В то время как модистки низшего ранга пророчили, что мадемуазель закроет свой магазин, она спокойно вела частную переписку с агентом в Париже. Никто не знал, что содержат эти письма, но прошло несколько недель, и вдруг все пизанские дамы получили циркулярное сообщение о том, что лучшая французская мастерица, какую можно было только найти, приглашена руководить прославленным заведением Грифони. Этот искусный ход решил победу. Все клиентки мадемуазель отказались давать кому бы то ни было заказы, пока парижская мастерица не покажет уроженкам Пизы последних фасонов столицы мод и изящества.
Француженка прибыла точно в назначенный день – бойкая и резкая, улыбающаяся и бесцеремонная, лицо – худощавое, фигура – гибкая. Ее звали мадемуазель Виржини, и ее родные бесчеловечно отреклись от нее.
Парижанку усадили за работу в ту же минуту, как она вошла в дверь заведения Грифони. Для ее личного пользования отвели особую комнату; роскошные материалы – бархат, шелк и атлас с разнообразным ассортиментом лент, кружев и тюля – были предоставлены в ее распоряжение; ей было предложено не жалеть затрат и в кратчайший срок изготовить изящнейшие и новейшие образцы модных товаров для выставки в приемной. Мадемуазель Виржини обещала исполнить все, что от нее требовали, достала свои папки с образцами, альбом цветных рисунков и попросила дать ей помощницу, достаточно понимающую французский язык, чтобы передавать указания девушкам-итальянкам в мастерской.
– У меня есть как раз то, что вам нужно! – воскликнула мадемуазель Грифони. – Моя работница – мы зовем ее Бригиттой – самая ленивая девка в Пизе, но очень смышленая. Была во Франции и по-французски болтает так, будто там родилась. Я сейчас пришлю ее к вам.
Мадемуазель Виржини недолго оставалась одна со своими рисунками. Высокая женщина с дерзкими черными глазами, независимым видом и поступью, твердой, как у мужчины, вошла в комнату, похожая на шествующую по сцене трагедийную королеву. Но едва ее взгляд упал на французскую мастерицу, она остановилась, изумленно всплеснула руками и вскрикнула:
– Финетта!
– Тереза! – закричала француженка, бросила ножницы на стол и пошла ей навстречу.
– Тс! Зови меня Бригиттой!
– Тс! Зови меня Виржини!
Эти два восклицания прозвучали в один и тот же миг, а затем обе женщины в молчании уставились друг на друга. Смуглые щеки итальянки отливали тусклой желтизной, и голос француженки немного дрожал, когда она снова заговорила:
– Во имя неба, как случилось, что ты пала так низко? Я считала тебя вполне обеспеченной, когда…
– Молчи! – прервала ее Бригитта. – Как видишь, я вовсе не была обеспечена. Меня постигли несчастья, и тебе меньше, чем кому бы то ни было, следует вспоминать о них!
– А ты думаешь, что со мной не было ничего худого со времени нашей последней встречи? (Лицо Бригитты при этих словах радостно просветлело.) Ты была отомщена, – холодно продолжала мадемуазель Виржини, отворачиваясь к столу и снова берясь за ножницы.
Бригитта последовала за ней, бесцеремонно обняла ее одной рукой за шею и поцеловала в щеку.
– Будем снова друзьями! – сказала она.
Француженка рассмеялась.
– Расскажи, как я была отомщена! – продолжала Бригитта и крепче обняла парижанку.
Мадемуазель Виржини сделала Бригитте знак наклониться и быстро зашептала что-то ей на ухо. Итальянка внимательно слушала, злобными подозрительными глазами следя за дверью. Когда шепот прекратился, она ослабила свои объятия, потом со вздохом облегчения отбросила с висков тяжелые черные волосы.
– Теперь мы друзья! – прошептала она и лениво опустилась на стул, поставленный возле рабочего стола.
– «Друзья»! – повторила за ней мадемуазель Виржини и снова рассмеялась. – А теперь за дело! – продолжала она, прикусывая несколько булавок, чтобы иметь их наготове. – По-видимому, я здесь для того, чтобы наказать служившую до меня мастерицу, которая вздумала соперничать с нами. Хорошо, я накажу ее! Расстели-ка, милочка, этот желтый расшитый шелк и наколи на него узор с твоего конца, а я пока наколю с моего! Каковы же твои планы, Бригитта?.. Смотри, не забудь, что Финетта мертва и Виржини восстала из ее праха!.. Едва ли ты думаешь маяться всю жизнь… Оставь у выкройки по два пальца со всех сторон!.. У тебя должны быть свои планы. Каковы они?
– Погляди на мою фигуру! – сказала Бригитта, становясь в позу посреди комнаты.
– Э-э! – протянула мадемуазель Виржини. – Это уже не то! Слишком ты располнела! Тебе нужны диета, ходьба и корсетница-француженка, – процедила она сквозь колючую изгородь булавок.
– Разве богиня Минерва[1] ходила пешком и пользовалась услугами корсетницы-француженки? Мне кажется, что она мчалась на облаках и жила в те времена, когда еще не были изобретены талии.
– Что ты этим хочешь сказать?
– А то, что,