Зов из Красной пустыни. Максим Горенский
чащее со страхом, он отмерял метры красной пустыни. Далёкий горизонт вселял лишь неуверенность. Правда ли там что-то есть? – он не знал. Но настойчивый шёпот убеждал его, что оно там, что ему необходимо следовать туда.
Он не знал дороги.
Он шёл без цели, без мысли, без спутника. Станция мирно спала этим ранним утром. Паршивое утро. Такое же, как и дни, с ртутным небом от края до края. А ночь здесь черна, как смоль. Ни света, ни звёзд.
Человек плёлся куда-то вперёд и слышал лишь свой шаг и слабое завывание ветра.
Планета. Ни зверя, ни птицы, ни насекомого. Она была безжизненна, пока сюда не пришли люди. Станция служила для добычи ресурсов, а тот, что брёл через пустыню, работал учёным. Долгие годы и бессонные ночи, проведённые за изучением своей отрасли, за написанием статей и научных работ превратились в красный пепел этой выжженной планеты. Она тлела, как огонёк на конце сигареты. Испещрённая трещинами красная земля ничего не могла родить, и простиралась на далёкие километры вокруг.
Апатия стала съедать его в ту же секунду, как он попал на станцию. Она медленно, но верно всё глубже проникала в его душу. И шёпот. Еле слышный, как чьё-то дыхание, он нарастал, но никогда не казался назойливым или сводящим с ума. Он так был похож на собственные мысли.
Одно слово.
Шёпот принёс лишь одно слово. Сначала оно проскальзывало незаметно среди потока мыслей. Потом попало под осознанный взор и стало рассматриваемо. Оно задержалось в сознании.
«Откуда-то я знаю это слово… где-то я его встречал…». Учёный больше не мог выкинуть его из головы. День ото дня мимоходом он пытался вспомнить, что же оно значит. Он уделял слову всё больше времени, оно всё сильнее мучило его своей загадочностью. Бывало, он так глубоко о нём задумывался, что переставал слышать людей вокруг. Об учёном забеспокоился врач.
«Уважаемый Виктор Андреевич, будьте добры, зайдите ко мне, как будете свободны. Говорят, вы стали жутко рассеянны и апатичны. Сами понимаете, в наших условиях это могут быть не добрые симптомы. Найдите время, зайдите ко мне. Сотрудники уже шутят: «Вял, как Покорский». Жду вас.
Павел Семёнович»
Он как-то, вскоре после письма, зашёл к врачу. Всё ограничилось беседой и выдачей лёгких препаратов для поддержания сил. Покорский обещал прийти, если ситуация не изменится или станет хуже, но так и не пришёл. Всё стало казаться ему не важным. Однажды он лёг в постель и поймал себя на мысли, что грызущая тоска и жалость к себе ушли из его души – он больше не переживает, что так и не обзавёлся семьёй. Комната больше не сжималась и не давила своими стенами. Грудь не трескалась от рвущихся наружу сожалений. «Да, – думал учёный, – мне принадлежит множество научных работ и даже открытий в сфере изучения инопланетных ископаемых… Но какой во всём этом толк, если я – один?». Больше это не терзало его. Он уснул в ту ночь пустым, будто амфора, выкопанная откуда-то из тёмных глубин.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.