Остров (сборник малой прозы). Андрей Темнов
подлокотник. Семен ругнулся сквозь зубы и вдавил педаль в пол. Мотор зло рыкнул, автомобильный корпус бросило вперед, на восходящий склон. Туманная пасть сомкнулась сразу позади, лизнув бампер. Вырвались!
Но радость была недолгой, – за ближайшим пригорком их уже караулил новый ползучий лоскут. В конце концов, отчаявшись куда-либо выгрести, Семен заглушил мотор. Стало совсем тихо. Машина замерла на вершине большого холма, со всех сторон окруженного непроглядной колышущейся мглой. Дороги в Хужир больше не существовало. Кругом были трава и туман, ничего, кроме травы и тумана.
– Поверить не могу в эту херню! – воскликнул Борис. – Мы как герои того кинчика по роману Кинга.
– Хах! – безрадостно хохотнул Семен. – Тогда в конце я должен тебя застрелить, а потом всех спасут американские морпехи.
– Многообещающе, блин.
Солнце ушло. Смеркалось. Сквозило холодом и сыростью. Туман больше не светился, в нем проявилась затаенная, мрачная монолитность. Сахарную пудру сменил тяжелый свинец. Поляна, на которой остановились друзья, постепенно уменьшалась в размерах, земля метр за метром отступала перед тем, что шло от незримых байкальских вод.
– Похоже, не увидеть нам затмения, – негромко сказал Борис.
– Да, жаль, – кивнул Семен.
Помолчали.
– Слушай, – Борис задумчиво почесал затылок, – может, этого вообще не было? Может, все, что мы видели, это кислотный трип, и на самом деле мы сейчас спим в палатке на Сарайке – пьяные и счастливые?
– Может было, а может – нет, – Семен положил руку на руль. – Сам решай.
– И что нам теперь делать?
– Что-то, – Семен схаркнул в сторону надвигающего тумана, – двум смертям не бывать, а на одну наплевать.
– Эх… – Борис обреченно прикрыл глаза. – Гагарин кричит: «Поехали!»
Машина рванулась с места и устремилась вниз, прямо навстречу белой клубящейся стене. И чувство, странное чувство крепло в груди Семена, он подумал вдруг, что не прошло еще время жестоких чудес.
––
Интерлюдия
«капель»
одинокий желтый фонарь мигает.
холодно. и пар изо рта.
лестница железная, каблуки давят грязный снег.
их четверо – на одного больше, чем надо.
шуба на голое тело, и не курит, и пьяный разговор.
желание пропадает. уже не то.
уходит. разговор прерывается. взгляды в спину.
не оборачивается. но слышит голоса. потом смех.
фонарь мигает. скоро утро.
––
Квартал
Посвящается Н.Ф.
Ой, где был я вчера – не найду, хоть убей.
Только помню, что стены с обоями.
Владимир Высоцкий
– 1 -
Марк спускался по длинной лестнице, ведущей в Квартал. Перед ним был центр города. Он лежал чуть ниже, в грязно-фиолетовой завесе подползающей зимней ночи. Дореволюционные церкви, советские коробки, стеклянный новодел моллов.