Ученик в поисках смысла. Как создать лучшую школу в мире. А. Н. Сторожев
е результаты, которые позволяли нам считать, что мы на верном пути.
Нами двигало не желание поэкспериментировать на детях, а четкое понимание того, что имеющиеся способы организации учебного процесса не эффективны – они создавались очень давно, причем людьми, которые решали какие-то свои задачи, а не наши.
Школа очень консервативна. Сотни лет все люди знают, что школа – это такое здание с партами, доской, мелом и звонками. Дети собраны в классы, в соответствии с возрастом и внесены в списки школьных журналов. Классы пронумерованы. Дети должны посещать уроки, так называются промежутки времени по 45 минут, в течение которых происходят учебные занятия.
В каждом классе парты поставлены так, чтобы дети видели только учителя и затылки своих товарищей, не общались между собой и не отвлекались от урока. Обычно парты стоят в три ряда, по шесть или семь парт в каждом ряду. Начало и конец урока обозначаются громкими звонками.
Между уроками организованы небольшие «перемены», которые на самом деле не перемены, потому что из года в год на переменах ничего не меняется. Через несколько секунд после звонка с урока дети, сбрасывая накопившееся напряжение, с громкими криками выбегают из кабинетов.
За каждым классом закреплены учителя, это такие удивительные люди, которые всю жизнь передают детям знания. Берут и передают. Передача знаний происходит очень странным образом, но к этому уже привыкли: учитель стоит перед классом и что-то рассказывает, это называется «тема урока», а дети внимательно слушают и запоминают. Откуда берутся эти «темы», дети не знают, да и многие учителя – тоже. Потом учитель выдаёт детям «задания по теме», которые надо выполнить и «сдать» на проверку. Если учитель дал задание «не по теме», дети обычно возмущаются: «Мы этого не проходили».
«Прохождение тем» – это важное содержание работы школы. По итогам больших промежутков времени – четверть года, полугодие, год «выводится» средняя оценка «успеваемости» для каждого ребёнка. Она означает, успевает ли ребёнок «проходить темы» учебных программ – математики, письма, истории, географии, физики, биологии и многих других. Если ученик смог качественно «пройти» большинство «тем» по этим предметам, он считается успевающим, даже способным и может поступить на следующую ступень развития – в институт, где учебный процесс устроен аналогичным образом. Не очень способные дети сразу после окончания школы идут на работу или в армию, потом они всю жизнь работают на тех, кто оказался способным или успевающим.
Так было задумано.
Так было.
И вдруг этот грандиозный план перестал работать.
Первыми это обнаружили дети. Повсеместно дети не хотят ходить в школу уже с 1 класса. Иногда достаточно нескольких дней обучения, чтобы ребёнок сказал: «Всё, мама, я больше туда не пойду!»
Скучно.
Не интересно.
Не понятно, сложно.
Ответственные родители знают, что не посещать школу вроде бы нельзя, они находят силы заставить и убедить своего ребёнка. Но можно ли быть эффективным учеником, если ты сам не хочешь учиться, если тебя заставляют, оценивают и контролируют? Вот и снижается интерес, и не замечать этого уже невозможно.
Родители в тревоге, управленцы усиливают контроль, методисты изобретают новые способы мотивации детей, учатся имитировать учебный процесс.
Такая вот педагогика сотрудничества.
Учителя массовой школы хорошо знают, что мешает им хорошо работать: отчеты, ЕГЭ, начальство, дети и реформы образования, которые сопровождают нас на протяжении последних десятилетий.
Меняют учебники, отменяют перьевые ручки, вводят электронные дневники, структурируют учебные планы, усложняют ЕГЭ, а дети всё не хотят и не хотят принимать эти наши гениальные разработки.
При слове «реформа» у многих педагогов начинается нервный тик. Многие прекрасно понимают, что имитация развития (а реформа – это всегда имитация, смена формы при старом содержании) перекрывает возможности ответов на настоящие вызовы эпохи.
А ведь прямо на наших глазах происходят глобальные перемены. Мы живем в очень динамическом обществе, изменения в котором случаются быстрее, чем мы успеваем их осмыслить. Меняются технологические уклады, стремительно умирают и рождаются новые профессии, совершенно неожиданно выясняется, что имеющиеся знания становятся бесполезными и что нужны какие-то другие. Меняются даже базовые ценности, казалось бы – незыблемые. Становится не очень понятно, чему надо учиться и учить, если через 8–10 лет имеющиеся знания и способы деятельности на три четверти устареют.
Объём знаний, накопленный человечеством, удваивается каждые два года и предела этому процессу не видно.
В наше сознание прочно вошло слово «кризис». Системный кризис проявляет себя на первых порах то как кризис идеологии, то как кризис экономический, экологический, социальный… Практически нет такой сферы, которая бы не подверглась коренным изменениям. Ядром этих изменений является не политика, не экономика, не способы производства, а образование и только образование (в широком смысле) – как