Под шелест полыни. Юлия Дитрих
хитрой, почти лисьей морды удивительно напоминало улыбку. Глеб потрепал пса за уши и завернул за угол дома. Он и не заметил, что Прокофьевна осталась стоять около машины.
Вера
Вера очнулась со странным и непреодолимым ощущением, что она вернулась домой. Она открыла глаза и увидела совершенно незнакомую комнату. Испуг, потом ощущение нереальности охватили ее.
Почему я не в поезде?! Что случилось?
Вера попыталась приподняться. Она лежала в незнакомой постели, накрытая ватным одеялом, а поверх него еще и тяжелым покрывалом. При малейшем усилии лоб покрывался каплями пота, а голова шла кругом. Вера без сил опустилась обратно на подушки.
Как я здесь оказалась?
Тишина пустой комнаты с чистыми белыми стенами и словно застывшей во времени обстановкой удивительным образом ее успокаивала. Яркий солнечный свет лился в комнату из двух больших окон с низкими подоконниками. Вере всегда нравились разграфленные белыми рамами окна старых домов. В их скрипучести и потрескавшейся белой краске, из-под которой кое-где оголялось дерево цвета янтаря, она видела уязвимость.
Из таких окон зимой сквозит.
Вера представила себе окна, очень похожие на эти. На зиму бабушка заклеивала их двойным слоем бумажной ленты, которая к весне из сливочно-белой превращалась в яично-желтую. Но, несмотря на бабушкины старания, из окон все равно нещадно дуло.
Когда на дворе стояли морозы, стекла покрывались невиданными ледяными картинами. Маленькая Вера могла разглядывать их часами. Разглядывать и выдумывать разные истории, одна другой загадочнее. Она представляла себе, что это особые, для нее одной нарисованные сказки и что только она умеет их расшифровывать. Бабушка же внучку от окон гнала. Так и играли они в кошки мышки: Вера стремилась к подоконнику, чтобы погрузиться в сказочный мир Морозко, а бабушка изо всех сил старалась за ней уследить, чтобы оградить от зимних хворей.
Вера снова осмотрела незнакомую комнату и задумалась.
Отчего мне показалось, что я снова очутилась дома? Наверное, дело в тишине.
Когда муж собрал вещи и ушел, дома воцарилась такая же глубокая, как омут, тишина. Вера ходила по пустой квартире, наполненной их вещами и воспоминаниями, и ощущала давление тишины.
В этой незнакомой комнате мир тоже молчал. Но тут тишина не казалось гнетущей или безысходной. Она казалось затаилась в ожидании – и была…
Трепетная …
В молчании незнакомого места Вере чувствовалось спокойствие. Полежав в раздумьях еще некоторое время и отчего-то снова утомившись, Вера незаметно погрузилась в тяжелый, липкий сон. Она металась по подушкам, и темные волосы мокрыми сетями опутывали ее лоб и шею.
Прокофьевна
Прокофьевна не спешила за Глебом. Она вглядывалась в раскинувшийся за станцией поросший полынью пустырь.
Полынь в цвету. А пахнет как…
Она на мгновение прикрыла глаза, глубоко вдохнула свежий и, вопреки названию, совсем не горький запах травы.
Когда-то очень давно, когда Прокофьевна