На задворках совести. Данил Сазонтов
ng>Дневник
1-я запись. Октябрь 2010
На сердце грусть лежит тоской,
Не раз я ошибался в жизни,
Хочу прижаться вновь к тебе щекой
И отдать тебе полжизни.
Правду говорят, что мы жильцы других планет,
Но вот пришла беда, пришла и не пускает,
А я возьму блокнот, ручку и лорнет
Напишу о том, что меня так увлекает.
Пройдусь по жизням их, по душам мертвым,
Выверну все я наизнанку.
Ощущаю вдруг себя, что полумертвый,
Упасть и не проснуться спозаранку.
Я долго шел, много рассуждал,
Как буду вершить я человеческие судьбы
Хочу сказать: меня никто не принуждал.
Все сказанное, останется лишь сутью.
Последние строки – для тебя.
Проснется жизнь на зарождение дня,
Когда еще мы помнили друг друга: Ты, я… и я тебя.
Прости меня, моя подруга.
Громкая музыка приглушенно звучала над спящим кварталом. Ночной клуб «Гоморра» принимал гостей. Много молодых людей приходило каждую субботу сюда, чтобы отдохнуть. Тела танцующих терлись друг о друга, что невольно провоцировало объятия между парнями и девушками. В дальнейшем это перетекало в совместно проведенную ночь. Как правило, на утро они расходились и больше никогда не пересекались. «Гоморра» черным гранитом стоял на окраине одного из спальных районов. Через дорогу находились высотки, а на стороне клуба, чуть дальше по улице, раскинулось несколько пятиэтажек. Перед входом в клуб постоянно толпился народ. Все хотели пройти в элитное место для отдыха. Суровый вышибала стоял перед входом и регулировал поток желающих. Ко входу подъехала милицейская машина. Раздались короткие звуки сирены. Машина остановилась и заставила обратить на себя внимание. Из задней двери вышел молодой человек в гражданском. Он одет в дорогой костюм, волосы уложены набок с пробором, лицо смазливое и не совсем мужественное. К его безупречному виду в довесок шла ослепительно белоснежная улыбка. Он картинно подошел к пассажирской двери и открыл ее. Из нее появилась невысокая брюнетка в черном вечернем платье. У нее были зеленые глаза и пухлые искусственные губы. Глубокий вырез на платье подчеркивал ее большую, силиконовую грудь. Навьюченные локоны ниспадали по наливным щечкам до плеч. Такое эффектное появление пары навело много шума. Стоящие начали свистеть и приветствовать их. Молодой человек обошел милицейский автомобиль и подошел к водителю. Он пожал ему руку и посмеялся. Некоторые в толпе, кто не знал приезжих и не понимал, что происходит, начали спрашивать у тех, кто в курсе. Все просто. Это младший лейтенант милиции Максим Симолин и его девушка Юля Костомарова. Машина с синими полосками уехала, а пара подошла ко входу. Для таких гостей очереди не существовало.
– Как жизнь, родной? – спросил Симолин у вышибалы.
Тот ему улыбнулся, светя золотыми коронками. Их пропустили тут же. Из толпы им кричали слова приветствия, кто-то просился пройти с ними. Максим с Юлей оказались внутри.
«Гоморра» считался самым дорогим и престижным местом для отдыха. Попасть сюда мог не каждый. Играла музыка, которая отзывалась басами в груди. Основной танцпол уже под завязку был забит золотой молодежью. По периметру стояли столики. Над всей этой площадью возвышался балкон, как в театре. Там находился вип-зал для богачей. Музыка здесь звучала приглушенно из-за защитного стекла, которое исполняла роль барьера. Проход в такую зону, стоил еще больших денег. Поэтому там всегда можно было увидеть какого-нибудь депутата или сынка миллионера, самого миллионера или бандита. А если повезет, то всех вместе, за одним столом. Для таких особых гостей тут имелся свой бар и кухня. Максим Симолин и его подруга поднялись в вип-зал. Там их уже ждал общий друг Евгений Алтунин. С Максимом он дружил еще со школы. Он называл его лучшим другом. Его отец, Семен Михайлович Алтунин, считался уважаемым бизнесменом в Гординске. Кстати, «Гоморра» принадлежал ему. Женя был коренастым, но не тяжеловесным. В природной красоте он явно уступал своему другу Максиму. У него более грубые черты лица, где-то морщины и складки на лбу. Выделялся заостренный нос и выступающие брови. Нельзя сказать, что Алтунин был некрасивым. Но на фоне Симолина, все кругом сразу становились гадкими утятами.
Молодые люди сидели и разговаривали за коктейлями. Выпивали они в приличном количестве. Костомарова очень быстро опьянела. Юля позвала персонального официанта и заказала самый дорогой кальян. После того, как официант ушел исполнять заказ, Юля объявила, что ей нужно в туалет. Она, запинаясь об ноги Максима, вышла из-за стола. Симолин потянулся к пачке сигарет на столе, закурил. Он кивком предложил повторить это Жене. Но тот отказался.
– Что насчет выборов думаешь? – спросил Алтунин.
– А что тут думать? Мне без разницы. Я вообще не понимаю,